«СЕРЬЁЗНЫЕ РЕПУТАЦИОННЫЕ РИСКИ»
Пётр Троценко: Токаев будет в Москве на параде Победы. Что это может означать с политической точки зрения?
Димаш Альжанов: Это показывает, что Казахстан крайне несамостоятелен, а президент Токаев готов менять свои планы, и, несмотря на международную изоляцию [президента России Владимира] Путина, военные преступления российской армии и негативную коннотацию Дня Победы, едет в Москву поддержать Путина. Проблема тут в том, что Кремль инструментализировал 9 Мая во внешней политике для оправдания войны и насилия в Украине, многие это видят и не хотят, чтобы их страна поддерживала Россию через военный парад.
Пётр Троценко: Едут и другие автократы Центральной Азии, среди которых хочется выделить Мирзиёева. Узбекистан всегда стоял особняком, не вступая ни в Евразийский экономический союз (ЕАЭС), ни в Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ).
Димаш Альжанов: Это показывает, что центральноазиатские страны в целом, не сумев создать основу своей экономической и политической независимости, не способны ничего противопоставить Кремлю. Все разговоры о том, что Казахстан самостоятелен, ведет сбалансированную внешнюю политику, разбиваются о реальность. Токаев своим визитом наносит серьёзные репутационные риски Казахстану.
Мы также знаем о том, что режимы Центральной Азии поддерживают серый импорт и помогают российской экономике обходить санкции. Нельзя исключать, что после предупреждений, которые были сделаны со стороны Европейского союза и Соединённых Штатов в адрес стран Центральной Азии, некоторые президенты пытаются таким образом балансировать, чтобы снизить давление западных стран относительно вторичных санкций. Особенно когда ЕС и США крайне нерешительны в этом вопросе и не имеют чёткой стратегии снижения российского влияния на страны региона.
Пётр Троценко: Получается, что лидеры стран Центральной Азии проявили редкую для себя консолидацию и выступили все как один?
Димаш Альжанов: Не они лично. Я думаю, идея может идти со стороны Кремля, поскольку у него есть неформальные способы влиять на руководство каждой страны. По крайней мере, это более отчётливо видится на политике, которую проводит Токаев. Многие соглашения, в том числе о военном сотрудничестве, которые несколько лет лежали без ратификации, были ратифицированы после того, как в январе 2022 года Кремль помог Токаеву удержать власть (на пике беспорядков, в которые вылились массовые протесты, Токаев обратился за помощью к ОДКБ, и организация, де-факто возглавляемая Россией, направила в Казахстан ограниченный военный контингент; многие склонны полагать, что это предрешило исход межэлитной борьбы во время Январских событий. — Ред.). И в этом же ключе он продолжает действовать.
Пётр Троценко: Что вы думаете относительно мнения, что, если все лидеры этих стран соберутся вместе на Красной площади, то это обезопасит праздник (и Путина) от начинённых взрывчаткой дронов?
Димаш Альжанов: Думаю, Путину важно показать, что он не изолирован, что на параде планируется присутствие не только российских официальных лиц, но и президентов соседних стран. Это демонстрация влияния Кремля на ближайшие страны. К сожалению, Токаев своими действиями в этом помогает Путину.
«ПОДПИТКА РАЗЛОМОВ» ВНУТРИ ОБЩЕСТВА. КАКИМИ МОГУТ БЫТЬ ПОСЛЕДСТВИЯ ВИЗИТА?
Пётр Троценко: Проправительственные telegram-каналы начали транслировать информацию, что Казахстан экономически сильно зависит от России, а та, в свою очередь, использует это как рычаг давления, в том числе и для того, чтобы Токаев приехал в Москву на парад.
Димаш Альжанов: Никто не отрицает эту зависимость, но кто поступательно усиливал её на протяжении десятилетий? Кто подписал соглашение о вступлении в Таможенный союз, а потом в ЕАЭС? Кто подписывал другие соглашения, связанные с ОДКБ или обучением военных и госслужащих в России? Политическое руководство Казахстана на всех уровнях сближалось с Россией и создало ситуацию, когда Казахстан неизбежно начал терять свой суверенитет как в экономическом и политическом измерении, так и с точки зрения обеспечения национальной безопасности. Даже после Январских событий, после вторжения России в Украину Токаев продолжал говорить об усилении интеграции с Россией. Более того, по сей день мы поддерживаем бесперспективный ЕАЭС, российскую программу импортозамещения.
Пётр Троценко: Но есть мнение, что Казахстану на самом деле сложно лавировать в этой ситуации: огромная общая граница с Россией, следовательно, очень тесное экономическое взаимодействие. Невозможно взять и сказать, что теперь с Россией не дружим и теперь каждый сам по себе.
Димаш Альжанов: Здесь в корне лежит другая проблема: Казахстан заинтересован сохранить близкую связь с родственным авторитарным режимом России. С ним проще противостоять давлению западных стран. Январские события в Казахстане и протесты в Беларуси в 2020 году показали, что никто, кроме России, не окажет военной помощи для выживания режимов. Более того, у политических элит по обе стороны границы есть общее понимание, как они хотят использовать власть и государство для распределения ресурсов и обогащения.
По сути, за последние 30 лет Казахстан не вкладывал в свою независимость и экономическую самостоятельность. И люди, которые находятся сегодня у руля страны, напрямую причастны к решениям, которые принимались начиная с 90-х. Сегодня, когда ЕС говорит о маршруте [транспортировки нефти и другой продукции] через Каспийское море, через Азербайджан в порты Грузии и Турции, мы не видим серьёзных политических решений со стороны Токаева, которые бы продвигали этот проект или чётко указывали, что правительство Казахстана понимает уровень проблем и двигается к их решению.
Пётр Троценко: В конце февраля в Казахстан приезжал госсекретарь США Энтони Блинкен, а после того, как Токаев побывает в Кремле, у него запланирована рабочая поездка в Китай. Со стороны похоже на попытку президента Казахстана усидеть даже не на двух, а на трёх стульях.
Димаш Альжанов: Сейчас сложно сказать, какая будет повестка в ходе визита в Китай и какие решения могут быть приняты, но в целом изменение баланса сил в регионе и ослабление России может усилить присутствие Китая. Особенно после того, как Китай выразил готовность быть гарантом безопасности для Казахстана.
Меня в этой ситуации больше заботит то, что многие важные решения или соглашения принимаются президентом без должной общественной дискуссии внутри общества или в стенах парламента. Мы получаем определённые обязательства, не совсем представляя, какие политические и экономические последствия нас ждут. И тут очевиден изъян в нашей политической модели и закрытости правительства от общества.
Пётр Троценко: Как Запад может отреагировать на поездку Токаева в Москву?
Димаш Альжанов: У Запада должна быть чёткая и последовательная линия действий. Сотрудничества в сфере добычи нефти и ресурсов недостаточно.
Поле полностью вытоптано: есть только режим и разгромленная оппозиция и такое же гражданское общество. Поэтому внутри страны никто не поднимает другую политическую повестку, не возмущается. И, по сути, у западных стран одни и те же фигуры на шахматной доске: Токаев, Мирзиёев, Рахмон, Жапаров. Это провальная игра.
Пётр Троценко: А как на поездку Токаева в Москву отреагирует казахстанское общество?
Димаш Альжанов: За 30 лет мы не создали своё политическое измерение. Мы не интегрировали всех граждан в единое полотно, в единую политическую нацию. У этого процесса должны быть свои символы. Сегодня, когда Россия инструментализирует историю, победу во Второй мировой войне, чтобы совершать военные преступления, уничтожать население Украины, люди начинают поддерживать этот нарратив через российские медиа. Визит Токаева в Москву питает эту идею и среду у нас в обществе. Он как бы подпитывает разломы внутри нашего общества. То есть он демонстративно говорит людям, которые поддерживают советское репрессивное прошлое и российскую внешнюю политику, что это нормально, что это принимается. И я более чем уверен, что по российским каналам пойдёт информация о том, что Россия не изолирована, что её поддержали страны Центральной Азии и Казахстан. Всё это работает на поляризацию и против единства.
КОММЕНТАРИИ