Семь пороков казахстанских НПО – это моя попытка честно рассказать о наболевшем. С надеждой, что общественные организации в Казахстане когда-нибудь всё же станут тем, чем они должны быть: динамичной общественной силой, реально приносящей пользу людям.
«ЗЕРКАЛО» ОБЩЕСТВА БЕЗ СУХИХ ЦИФР
Прежде всего я бы хотел бы пояснить несколько вещей. Мои размышления ни в коем случае не претендуют на серьезность и аналитичность в общепринятом понимании. Я просто хотел бы рассказать о том, что такое казахстанские НПО без сухих цифр, не всегда раскрывающих реалии общественного сектора и некий горький комизм, присущий ему.
И последнее – прошу считать мои мысли посылом к дальнейшим размышлениям. Ведь порой гораздо проще сказать, что «автор – дурак», чем постараться понять и принять его точку зрения и, самое важное, сделать что-то, чтобы исправить проблему.
Неправительственные организации – это казахстанское название общественных организаций. Даже сам этот термин отражает государствоцентризм, присущий общественной жизни в Казахстане. Есть правительственные организации, а есть – неправительственные. На мой взгляд, все же правильнее называть их некоммерческими организациями или же общественными организациями, ставя во главу угла деятельность не ради прибыли, а на благо общества.
Итак, неправительственные организации Казахстана являют собой «зеркало» общества: в конце 1980-х – начале 1990-х годов они были переполнены энтузиазмом изменить социум в лучшую сторону, ныне же это тяжёлый, апатичный и неповоротливый механизм, закрытый для новых веяний и идей, но открытый любому источнику денег.
Что же произошло с неправительственным сектором? Давайте попробуем заглянуть в историю и составить схематичную хронологию развития «третьего сектора».
ВОЗНИК ВОПРОС: КУДА ДЕВАЕТЕ ДЕНЬГИ?
Конец 1980-х годов. Одними из самых первых общественных объединений Казахстана были экологические организации, самым ярким примером которых стало движение «Невада – Семипалатинск». Деятельность первопроходцев не смогла переплюнуть ни одна из появившихся позже НПО: чего стоит только общереспубликанский охват в его деятельности и закрытие Семипалатинского ядерного полигона в 1991 году.
Наверное, именно по этому движению нужно писать учебники для наших энпэошников: четкий, ясный посыл, скоординированные действия, опора на широкие слои населения. Ни у кого не возникали вопросы, который задают нынешним НПО: чем же вы все-таки занимаетесь и куда деваете деньги?
В 1990-е годы случился приход «больших» денег со стороны международных доноров. В Казахстане после обретения им независимости стали открываться представительства различных международных донорских организаций, что дало почву для создания многочисленных правозащитных, экологических и оппозиционных НПО.
Именно тогда через тренинги и школы зарубежных наставников прошли многие нынешние «маститые» энпэошники, которые, однако, не торопятся взрастить новую смену. Тогда же начинается практика проведения фуршетов и шведских столов, которые до сих пор остаются основным источником провианта для множества общественных деятелей.
Также интересно то, что именно с того момента и начинается падение качества предоставляемых НПО услуг. Появились первые симптомы того, что позже станет бичом «третьего сектора», – зависимости от донорских денег и неспособности выстраивать самофинансирующиеся проекты.
16 января 2001 года выходит закон «О некоммерческих организациях», который стал более профессионально регулировать деятельность НПО в Казахстане. В этот же период международные организации пробуют привлечь бизнес к финансированию деятельности «третьего сектора», но эта попытка остаётся безуспешной. Бизнесу по-прежнему не нужно общество, а общественным организациям – его мнение. К тому времени количество некоммерческих организаций уже перевалило за тысячу.
В 2005 году международные доноры перестают оказывать институциональную поддержку международным организациям, переходя на проектную основу. В то же время, в апреле 2005 года, президент Казахстана подписывает закон «О государственном социальном заказе», который положил начало перемене отношений в общественном секторе: именно с того момента наблюдается уход международных донорских организаций из Казахстана с переносом деятельности в другие страны Центральной Азии и увеличение сумм, выделяемых государством на социальные проекты.
Тогда начинается разделение на «старые» и «новые» НПО, которые сейчас трансформировались в «элитные» и «обычные». Если говорить простым языком, одни – выигрывают много тендеров, встречаются с акимами, имеют дорогие машины, другие – из-за отсутствия денег вынуждены показывать свою оппозиционность и общую несправедливость существующего строя.
Интересно, что возможны переходы из одной категории в другую: здесь всё решает количество выигранных тендеров и сменяемость акимов. Тогда «третий сектор» уже охватывал более четырех тысяч организаций.
В 2010 году на государственный социальный заказ государство тратит более миллиарда тенге, а международные доноры практически не работают в Казахстане. Лидеры НПО вхожи практически в любую дверь, государство постоянно рекламирует успехи неправительственного сектора, подчёркивая существование гражданского общества в стране. Но какую картину видит практически каждый житель?
Большинство проектов проводятся для отчётности, а зачастую и вообще не проводятся; гранты выигрывают в большинстве своём «динозавры третьего сектора», имеющие хорошие связи с исполнительной властью; НПО, которые должны были стать инструментом для решения проблем населения и государства, становятся марионетками или превращаются в некое подобие «социального бизнеса». Их количество – более 12 тысяч.
Также в стране насчитывается огромное количество различных ассоциаций, союзов и коалиций НПО, которые зачастую решают лишь одну задачу: где взять деньги на очередной проект или на какой конференции встретиться. Опять же для того, чтобы организовать несуществующую организацию, завершая очередной цикл взаимоотношений с партнёрами.
За всю историю существования наблюдается рост количества НПО, но качественный состав остаётся примерно на том же уровне: активно работает не более 20–30 процентов НПО. Да и что такое это «активно»? Это означает, что организация оперирует суммами, полученными от государства или донором, но это никак не связано с качеством ее работы и вкладом в развитие общества.
Так что же происходит? Увеличивается финансирование, увеличивается количество НПО – а того самого «третьего сектора», который должен быть хребтом гражданского общества, нет. Энпэошники Казахстана не могут осознать, кем они являются и чем занимаются. Их общее мнение «я самый(ая) умный(ая), и не говорите, что мне делать» мешает им осознать свою роль в обществе, а также развиваться и расти. Работа на благо у нас превратилась в работу за деньги, что, к сожалению, сейчас устраивает и НПО, и государство.
