37-летнего жителя Астаны Серика Кошалакова признали виновным в том, что он создал и руководил группой из шести человек, планировавших теракты — один из которых якобы с участием «молодой смертницы». Дело о якобы готовившихся во Дворце мира и согласия и в новом здании Театра оперы и балета терактах стало очередным громким делом в цепи таких скандалов, за которыми во многих регионах страны следуют осуждение многих молодых людей на длительные тюремные сроки и жалобы на фальсификации в ходе следствия и суда.
СЕМЬЯ КОШАЛАКОВЫХ
Четыре года назад Серик и Мадина стали жить по канонам ислама. Муж начал ходить в мечеть и читать намаз. Позже Мадина стала носить хиджаб. Молодая женщина говорит, что их семья мало чем отличается от большинства семей в Казахстане, они обычные мусульмане и ни о каком радикальном исламе речь не идет.
До приезда в Астану Серик Кошалаков проживал в Костанайской области, где родился и вырос. У него среднее специальное и высшее экономическое образование. Семью он создал в 2007 году. У Кошалаковых двое детей — четырехлетний сын и полугодовалая дочка.
Сын постоянно болеет: он родился с врожденным пороком сердца. Год назад ребенку сделали операцию на сердце, после чего врачи рекомендовали отвезти сына на море, чтобы поправить его здоровье. Кошалаковы всей семьей, как большинство казахстанцев, ездили в Турцию по стандартному турпакету. Но даже в этом курортном отдыхе, по словам Мадины, представители спецслужб пытались найти связь ее мужа с исламистскими боевиками.
«ДОНЕРНАЯ»
С еще одним главным фигурантом дела Али Шариповым, которого также приговорили к 10 годам тюрьмы, Серик Кошалаков познакомился в мечети. Их связал общий бизнес. Сначала это был цех по производству полиэтиленовых пакетов, потом кафе фастфуда — «донерная».
Али Шарипов ранее был судим за кражи, не имел образования, постоянной работы, жилья. По этой причине, как считает Мадина, он был недоволен своей жизнью и высказывался об этом.
В отличие от Али, у Серика всё складывалось иначе: благополучная семья, образование, бизнес, собственная автомашина, несколько квартир.
Первый их совместный проект — цех по производству полиэтиленовых пакетов — не пошел так хорошо, как им хотелось. Позже Шарипов предложил открыть «донерную» рядом с мечетью, где всегда бывает много людей. Он взял на себя обязанности повара, а Кошалаков стал заниматься организационными вопросами и вложил свои деньги.
Позже следователи назвали «донерную» специально организованным пунктом для вербовки верующих для участия в подготовке терактов.
Но и «донерный» бизнес у компаньонов не наладился. В декабре прошлого года Али Шарипову надоело работать в «донерной», и стал уговаривать Серика Кошалакова ее продать.
— Оказалось, что этот бизнес тяжелый, — они думали, что это легко. Шарипов пообещал ему: ты проспонсируй это, будешь только деньги снимать и налоговые отчеты сдавать, а закупать и делать всё мы будем сами. Но оказалось всё иначе. Не хватало рабочей силы, всё приходилось делать Серику. Есть видео, как мой муж звонит и говорит Шарипову: «Почему ты не вышел на работу?» Он звонил как работодатель, а следствие воспринимает это как то, что он амир. Серик никогда не являлся создателем, а тем более руководителем преступной группы. И главным его сделали только потому, что было что взять — конфисковать имущество. У других же нет ничего, — говорит Мадина.
В ЗАЛЕ СУДА
Громкое дело рассматривал специализированный межрайонный суд по уголовным делам Астаны. Жена Кошалакова утверждает, что фальсификации, сделанные в ходе следствия, проявлялись на суде. В официальных сообщениях из зала суда говорится, что следственные мероприятия прошли в полной мере и вина осужденных полностью доказана.
Была представлена на суде и молодая женщина, 16-летняя Азалия Нургалиева, из которой, по версии следствия ее муж, Али Шарипов, готовил смертницу. Пара познакомилась по Интернету, а потом решила жить вместе. Али Шарипов съездил и привез будущую жену из Уральска.
Азалия Нургалиева дала показания, что ее муж и Серик Кошалаков являются «приверженцами радикального исламского течения «салафизм», пропагандирующими идеи вооруженного «джихада».
Молодая женщина, которая, по версии следствия, должна была взорваться на открытии нового театра оперы и балета в Астане, не была привлечена к уголовной ответственности, не была включена в состав «террористической группы», а проходила по делу как основной свидетель.
Согласно обвинению, подсудимые разрабатывали также план кражи с 31 декабря на 1 января 2013 года ювелирных изделий в торговом доме «Столичный базар» на сумму 28,4 миллиона тенге.
В арендованном Шариповым и Кошалаковым складском помещении были найдены аммиачная селитра, алюминиевая пудра, сахар и перекись водорода, которые якобы нужны были для изготовления взрывчатых веществ. Мадина Кошалакова утверждает, что их просто подкинули, а слова свидетеля, который якобы их покупал, весьма противоречивы. Этот мужчина раньше работал в «донерной» помощником повара. Мадина предполагает, что на него оказывалось давление.
ПОХОДЫ В СИЗО
Сейчас жизнь Мадины теперь состоит из походов в СИЗО - следственный изолятор - к мужу и заботы о двух малолетних детях. Она рассказывает, что муж очень любит детей и всегда с ними играл, когда приходил после работы, и сын очень скучает по отцу.
Некоторые родственники и друзья прекратили общение с Мадиной.
— Они знают, что, если завтра они начнут помогать нам, значит, тебя завтра тоже подставят. Если ты с ними, значит, ты что-то знаешь. Серик признаёт свою ошибку, что не придавал должного значения словам Шарипова, — говорит одетая в мусульманское одеяние красивая молодая женщина.
Выходя из зала суда 14 августа, шесть мужчин держались уверенно. Журналисты спросили у осужденных, согласны ли они с приговором? Те прокричали коротко: «Аллах акбар». Лишь некоторые из них прятали лица, в их числе был Серик Кошалаков.
