Правозащитник Вадим Курамшин 24 января распространил непривычно позитивное сообщение. По его информации, в этот день депутат парламента Айгуль Соловьева впервые посетила тюрьму ИК 166/29 в Акмолинской области. Это событие правозащитник оценил как «поистине беспрецедентное событие для УИС, для жертв пыток, их близких», очевидно имея в виду статус посетителя тюрьмы.
Это подтвердила и сама депутат мажилиса парламента Айгуль Соловьева в телефонном разговоре с корреспондентом нашего радио Азаттык. Она сообщила, что ездила в поселок Гранитный, где встретилась с заключенными тюрьмы, на территории которой в августе 2010 года был жестоко подавлен бунт заключенных.
Напомним, что по количеству тюремного населения на душу населения Казахстан, с населением приблизительно в 17 миллионов человек, занимает 17-е место в мире, обгоняя по общему количеству заключенных, например, Францию с населением более чем в 60 миллионов человек.
Айгуль Соловьева в декабре 2010 года встретилась в Астане с родственниками заключенных, проводивших голодовку протеста против нарушения их прав и из-за страха быть искалеченными или убитыми после перевода их в знаменитую тюрьму Казахстана, известную как «Жаман сопка» (в переводе «Плохая гора») в Северо-Казахстанской области.
Один из них, Сергей Дьяченко, который был перемещен в тюрьму в старом горнорудном поселке Жаман сопка, объяснил нашему радио Азаттык причину голодовки тем, что его передислокация не связана с нарушениями им дисциплины, а только с целью «сломать физически и психологически».
В ходе последнего разговора с Сергеем Дьяченко выяснилось, что они были возвращены обратно в Астану из Северного Казахстана и после короткого разбирательства отправлены обратно в колонию в поселке Аршалы Акмолинской области, где отбывали наказание в последние годы.
ЗАКЛЮЧЕННЫХ НАКАЗЫВАЮТ ПРОСТЫНЕЙ
Вадим Курамшин передал депутату Айгуль Соловьевой, когда она посещала тюрьму в Гранитном, письмо от родственников осужденного Тахира Сулейманова. Те сообщают, что, поступив в колонию поселка Атбасар Акмолинской области в ночь с 22 на 23 января 2011 года, он был подвергнут зверским пыткам. Родственники требовали привлечь к уголовной ответственности лиц, виновных в пытках.
Сведения из атбасарской тюрьмы ЕЦ 166/4 активно обсуждались на интернет-форумах в канун нового, 2011, года, когда в Сети появились два видеоролика от заключенных Максима Соколова и Станислава Захарова, которые обвинили руководство тюрьмы в нанесении им увечий.
Осужденный Максим Соколов 29 декабря 2010 года в своем видеообращении обратился с требованием к властям о привлечении сотрудников атбасарской тюрьмы к уголовной ответственности за «пытки, вследствие которых ему сломали позвоночник».
«В моей медицинской карте есть все необходимые документы, подтверждающие данный факт. На основании вышеизложенного прошу вас возбудить уголовное дело в отношении сотрудников режимно-оперативного отдела, в превышении полномочий, повлекшем за собой тяжкий вред моему здоровью», – говорил Максим Соколов в своем видеообращении.
С аналогичным обвинением выступил и Станислав Захаров, который также обвиняет сотрудников тюрьмы в частичной потере возможности самостоятельно передвигаться, поскольку и здесь речь идет о травме позвоночника после пыток и избиений.
«По прибытии меня подвесили на простынях, руки и ноги были вывернуты назад. Эта процедура применялась ко мне неоднократно. Все эти пытки записывались на видеокамеру, для устрашения других осужденных или для коллекции семейного видео», – пишет Станислав Захаров.
Правозащитник Вадим Курамшин о нынешней ситуации в колонии заявляет, что «тюремным бастыкам живется весьма неплохо, в первую очередь благодаря полной своей безнаказанности и абсолютной закрытости тех мест. Это – болото, которое существует со времен ГУЛАГа».
КОМНАТА СВИДАНИЙ В ТЮРЬМЕ АТБАСАРА
К сожалению, начальник тюрьмы ЕЦ 166/4 Нурлан Турмагамбетов отказался от встречи с корреспондентом нашего радио Азаттык, который поехал в Атбасар вместе с корреспондентом алматинской газеты «Время» для встречи с жительницей североказахстанского города Петропавловска Марией Захаровой. Она ранее распространила в Интернете копию письма президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву и генеральному прокурору с требованием привлечь к уголовной ответственности лиц, обвиняемых ими в пытках над ее мужем – Станиславом Захаровым.
«Я не могу себе позволить ездить по всей стране», – сказала она нам в дешевом придорожном кафе на въезде в поселок Атбасар, где мы встретились до посещения колонии. Но и 10 января 2011 года в колонии ЕЦ 166/4 отказались предоставить Марии Захаровой и медицинские документы, и свидание с мужем.
В небольшой опрятной комнате для свиданий несколько женщин с большими пакетами еды сказали нам, что они также посещают своих родственников «вслепую», так как в настоящее время в этой мрачно-знаменитой колонии сотрудники отказываются вести предварительную запись родственников для встреч с осужденными.
Больше всего было жаль хорошо одетую и вполне уверенную в себе русскую женщину, которая неожиданно заплакала, когда ей отказали во встрече с братом. «Я приехала из Сургута, и неужели даже после такой дороги мне не дадут встретиться с ним?» – говорила она, всхлипывая, молоденькой девушке в погонах в узком окошке, отделявшем свободный мир от несвободного.
Вадима Курамшина сотрудники колонии узнавали в лицо, а некоторые даже с улыбкой, но лишь редкие отваживались украдкой кивать ему головой.
«Как и везде, и среди сотрудников уголовно-исправительной системы есть и оборотни, и вполне нормальные люди», – прокомментировал правозащитник нашему радио Азаттык свои ответные кивки людям в бушлатах.
Однако Вадим Курамшин вместе с родственниками осужденных отказался покинуть помещение комнаты для длительных свиданий до получения «гарантированного законом свидания» и внятного объяснения того, почему начальник тюрьмы отказывает в свиданиях.
Увы, даже спустя несколько часов утомительного ожидания начальник тюрьмы не вышел на контакт с родственниками и отказал в интервью журналистам, но после 18 часов вечера неожиданно разрешил свидание с двумя заключенными их родным. Среди них оказалась и россиянка. Она, моментально забыв про свои недавние слезы, с радостью устремилась в открывшиеся металлические двери на встречу с братом.
Через несколько дней в своей рассылке Вадим Курамшин сообщил, что после его отъезда из тюрьмы «две девушки из числа так называемых гражданских жен осужденных – активных помощников администрации» написали письмо-жалобу на его поведение в комнате для свиданий.
СЛОВО БЫВШЕГО ТЮРЕМЩИКА
«Неприятности в тюремной среде могут создавать не только сотрудники, но и сами заключенные», – заявил нашему радио Азаттык в интервью по скайпу один из бывших сотрудников следственного изолятора города Атырау, который расположен в двух тысячах километрах от заснеженного Атбасара. По его словам, в колониях этого прикаспийского города царят совсем иные нравы.
Как он сообщил, в настоящее время численность персонала следственного изолятора составляет только половину от предусмотренного штатного расписания.
Он признает, что в «черных» зонах есть своя «справедливость», в них практически не бывает массовых бунтов, а руководство колонии может жить относительно спокойно. Но такие нравы приводят к тому, что «у закоренелых преступников пропадает страх вновь оказаться за решеткой». И это, он в этом убежден, ведет к дальнейшей криминализации всего общества.
Напомним, что 16 января 2011 года из следственного изолятора города Атырау был совершен побег трех арестантов, которые вскоре были задержаны в черте города.
В интервью нашему радио Азаттык бывший сотрудник изолятора говорит, что ничего удивительного в этом побеге нет.
«Невозможно сломать восемь железных дверей, которые ведут с третьего этажа и до выхода из следственного изолятора», – вспомнил по памяти все выходы из спецучреждения его бывший сотрудник. По его словам, большинство дверей внутри изолятора практически всегда открыты – таково требование «авторитетных» представителей криминального мира, которые самостоятельно устанавливают не только режим своего пребывания за решеткой, но и рацион и даже виды своих сугубо мужских развлечений.
«Мои бывшие коллеги сейчас находятся между двух огней. Они не могут быть жесткими по отношению к заключенным, потому что им грозит реальное уголовное наказание, особенно в последнее время, но и не хотят работать на зоне, где не имеют реальной власти. Лучше идти служить в патрульно-постовую службу в полиции, там хотя бы на улицах люди смотрят на тебя с уважением», – говорит нашему радио Азаттык бывший сотрудник тюремной службы, но соглашается, что решение проблем в уголовно-исправительной системе «находится где-то посередине».
ПРЕМЬЕР ХОЧЕТ ПОНЯТЬ ТЮРЬМУ
Практика пыток в тюрьмах Казахстана постепенно отступает, констатирует правозащитник Вадим Курамшин. В интервью нашему радио Азаттык 25 января он говорит, что видит позитивные изменения, которые начались в уголовно-исправительной системе.
«С приходом нового руководства в колониях возле поселков Гранитный и Долинка в Акмолинской и Карагандинской областях прекратились издевательства, вымогательства и избиения осужденных. Нынешние отношения между сотрудниками и осужденными находится в рамках установленных законом требований», – говорит он в интервью радио Азаттык.
Как пишет Вадим Курамшин в своих рассылках, он уверен, что «свободному падению в пропасть тюремного ведомства наступает конец».
Депутат Айгуль Соловьева подтвердила, что, согласно рекомендации Вадима Курамшина, она в первую очередь встретилась с недавно прибывшими в карантин пятнадцатью заключенными, которые ответили ей, что «их никто в Гранитном не бьет».
Тем временем министерство юстиции намерено создать центр оперативного управления для постоянного контроля ситуации в учреждениях тюремной системы. Заместитель министра юстиции Амирхан Аманбаев 17 января 2011 года в ходе заседания коллегии министерства сообщил, что ведомство разрабатывает отраслевую программу, направленную на совершенствование органов уголовно-исправительной системы, которая позволит максимально приблизить ее к международным стандартам.
Наличие серьезных проблем признал и премьер-министр Карим Масимов, который, по сообщению информационного агентства «КазТАГ», заявил в ходе коллегии министерства, что «проблемы были серьезные… я вот неоднократно выходил на коллегии, бывал в КУИСе, и меня заверяли, что все нормально. Нормально, нормально, а потом как бабахнуло, и оказалось, что не нормально».
Премьер-министр дал задание подготовиться к совещанию, где «мы бы могли очень четко расставить акценты, посмотреть, где проблемы еще остались… я хотел бы поглубже понять, что и где у нас происходит».
О том, что политикам заниматься этой проблемой и выгодно, сообщает правозащитник Вадим Курамшин после посещения тюрьмы депутатом парламента Айгуль Соловьевой.
«Сегодня Айгуль Соловьева всего лишь за один день, что отвела на посещение ИК-29, где в августе произошли трагические события, связанные с кровавым подавлением бунта, заручилась поддержкой сотен, если не тысяч, потенциальных своих избирателей. Ведь каждый осужденный – это еще и родственники, а стало быть, и электорат! Действия госпожи Соловьевой, не побоюсь этого слова, повергли в шок наших «пытателей» в форме. Очень хочется верить, что Айгуль Соловьева действительно займется проблемой беспредела в зонах и завершит начатое», – с осторожным оптимизмом говорит правозащитник Вадим Курамшин.
