Когда Евгения Межевого задерживали российские солдаты, он успел повесить на шею старшему сыну сумку с телефонами. Тогда он ещё не знал, что эти гаджеты помогут ему чудом воссоединиться со своими детьми и спасти их от усыновления в России при живом отце. Украинская редакция Азаттыка рассказывает об одной из многих семей, ставших жертвами российской «эвакуации» из зоны боевых действий и прошедших из-за войны через принудительную разлуку.
Межевого, отца-одиночку, россияне разлучили с его тремя несовершеннолетними детьми на блокпосте у Мариуполя. Его ждали допросы, издевательства и заключение в колонии в Еленовке, где в конце июля погибли более 50 украинских военнопленных. Детей вывезли в Россию.
В тот раз россияне «эвакуировали» из Мариуполя около 30 украинских детей. Среди них был и мальчик Филипп, которого потом усыновила российская уполномоченная по правам ребёнка Мария Львова-Белова. Всего, по её словам, из Украины, в первую очередь из социальных учреждений, вывезли в РФ около 2000 детей.
Именно словом «эвакуация» в России называют фактическую депортацию украинских детей с оккупированных украинских территорий. Зафиксировано немало случаев, когда это происходило принудительно или под предлогом недолгой поездки на отдых или оздоровление.
На территории России несовершеннолетним меняют персональные данные, для украинских детей даже упростили процедуру получения российского гражданства. В дальнейшем идентифицировать их и вернуть домой будет трудно.
Депортированных мальчиков и девочек усыновляют. По меньшей мере 400 украинских детей, по данным украинских правозащитников, уже живут в новых российских семьях. Новых родителей ищут даже для детей, имеющих маму и папу, которые не лишены родительских прав.
ФИЛЬТРАЦИЯ
Евгений Межевой — многодетный отец, воспитывающий своих детей в одиночку. Когда началось российское вторжение, он жил в Мариуполе вместе с сыном Матвеем, а также дочерями Святославой и Александрой. Евгений работал крановщиком на местном комбинате, открыл собственное кафе. Когда российская армия начала обстреливать Мариуполь, уничтожая жилые дома, Межевой хотел уехать с детьми, но не смог этого сделать из-за проблем с транспортом и горючим.
«Чем ближе они были, тем дальше мы старались быть от них», — рассказывает мужчина.
С 24 февраля семье пришлось искать убежище сначала в доме бывшей тЁщи, потом у друга семьи, а в итоге переместиться в заброшенное бомбоубежище при одной из мариупольских больниц.
Там Межевой впервые увидел русских военных.
Они дали полчаса на эвакуацию. Я просто не знал, куда они нас везут
«Они дали полчаса на эвакуацию. Сказали, что за ними идут чеченские спецназовцы, которые будут проводить зачистку. Я просто не понимал, куда нас везут, зачем нас везут, что там будет, будут ли нас кормить или просто дадут палатки и скажут "живите как хотите". Я просто не мог позволить себе, чтобы мои дети были голодными. Поэтому я набрал практически два мешка продуктов (их Евгений взял в своём кафе) и тащил на себе», — вспоминает Межевой.
Вместе с соседями по бомбоубежищу семья села в транспорт, предоставленный российскими военными. Машинами их повезли на окраину Мариуполя, там накормили, снова посадили в автомобили и привезли на блокпост, где началась проверка вещей и документов.
Евгений говорит, что проверяющий сразу его заприметил: «У меня был военный билет с собой, у меня была прописка, и там было написано, что прописка в войсковой части (ранее мужчина служил по контракту на Львовщине. — Ред.). Они сказали: "Ты — наш клиент, жди". Я попросил посадить детей, чтобы хотя бы найти, с кем они побудут. Я спросил: "А меня надолго?" — "Ну, как дело пойдёт, может, на два часа, а может, на семь лет"».
Евгений нашёл женщину, которая согласилась временно присмотреть за детьми, и усадил их в эвакуационный автобус.
«Когда меня задерживали, я Матвею на шею повесил сумку с телефонами. Если бы они там порылись, то нашли бы там мои фотографии с военной службы», — рассказывает Межевой.
Затем российские солдаты посадили Евгения Межевого в автомобиль и увезли на допрос. Там, в палатке, его расспрашивали о военной службе, потом завязали глаза, связали руки и снова куда-то перевезли. Лишь потом Евгений понял, что это было СИЗО в Новоазовске. Там он пробыл два дня.
Следующий этап так называемой фильтрации был в помещении Донецкого управления по борьбе с организованной преступностью, которое заняли российские войска.
Снова спрашивали о военной службе, о деятельности «Азова». В конце концов забрали документы и увезли в печально известную колонию в посёлке Еленовка, где россияне держали украинских военнопленных.
Я научился спать на одной ноге
«Когда нас привели, затолкали в камеру номер два. Нас там было 54 человека. Какие условия? Это шестиместная камера. Кормили как свиней, из грязной посуды. Ни вилок, ни ложек.
Давали хлеб, горбушку, мы вырезали мякиш и ели хлебом вместо столовых приборов. Через пять дней нас перевели в другую камеру. Тогда привезли 100 украинских военных. В двухместной камере нас было 28. Там даже негде было сесть. Два человека вынуждены были стоять, причём стоять на одной ноге. Настолько мало места было, что я научился спать на одной ноге», — вспоминает мужчина.
Вне камеры заключённые работали. Евгений Межевой приводил в порядок газон, ремонтировал и помогал готовить помещение для будущих военнопленных.
В Еленовке Межевой провел 45 дней.
26 мая ему сообщили, что он свободен. Мужчину отпустили так же, как забрали, — без объяснений. На свободе с Евгением оказался ещё один человек. Вместе они направились в Донецк. Сначала шли прямо по дороге, дальше начали ориентироваться по знакам, пока вечером по ним не открыли огонь. Мужчины переночевали на остановке общественного транспорта, а уже утром направились дальше. Так Межевой добрался до Донецкого управления по борьбе с организованной преступностью, чтобы забрать изъятые у него документы.
«Документы все отдали, кроме свидетельств о рождении детей. Сказали, что они были переданы моим детям, потому что они с утра улетели в Москву».
БЕЗЫМЯННОЕ — ДОНЕЦК— МОСКВА
После того как Евгения Межевого задержали во время «фильтрации», его детей так называемый эвакуационный автобус привёз в село Безымянное в Донецкой области.
Там они также должны были пройти «фильтрацию».
Сначала дети жили в Доме культуры, за ними присматривала женщина, которую об этом ещё в Мариуполе попросил Евгений. Потом она куда-то исчезла.
«Они были предоставлены сами себе. Они меня искали. Матвей писал объявление, девочки бегали расклеивали. Потом их забрали в Новоазовскую центральную больницу, они там сидели, директор Дома культуры вызвала соцслужбу, потому что дети сами себе предоставлены, и их забрали», — рассказывает Евгений Межевой.
Из больницы детей перевезли в детский дом в Донецке, где утром 27 мая им сообщили, что они улетают в Москву.
Сначала ребят везли автобусом в Ростов-на-Дону, оттуда самолётом в российскую столицу, а затем в детский санаторий «Поляны». Это загородный филиал Детского медицинского центра Управления делами президента РФ.
Вместе с тремя детьми Евгения Межевого в Россию тогда был депортирован 31 украинский ребёнок.
Впервые пообщаться с отцом дети смогли через неделю после приезда в санаторий. Тогда Евгений получил в соцслужбе самопровозглашенной «ДНР» телефонный номер воспитательницы, которая была с детьми в России. Периодически им давали созвониться. Но самый важный звонок был 16 июня, с телефона, который мужчина повесил на шею сына, когда его задерживали. Звонил Матвей: он сообщил, что его и двух дочерей Межевого хотят усыновить.
«Папа, приехали из соцслужбы, нас хотят усыновить. Не могут они нас привезти в Донецк, потому что там сильно стреляют. Мы либо в интернат, либо нас усыновят. Они сказали, что у тебя максимум пять дней. Я приехал через два», — вспоминает Евгений.
Деньгами на билет в Москву Евгению помогли волонтёры. Кто эти люди — мужчина не говорит, чтобы не помешать их будущей помощи другим украинцам. Эти же люди договаривались с соцслужбой так называемой «ДНР», писали письмо на имя российского президента с просьбой передать детей законному представителю. Сначала мужчина добирался до санатория поездом, а затем на попутке. И вот она, долгожданная встреча.
«"Ура, папа!" Что они ещё могли сказать? Нет слов, одни эмоции. Я их обнял», — напоминает Межевой.
Ещё несколько дней семья жила в доме местного волонтёра, а затем получила предложение уехать за границу.
«МЕЧТАЮТ О СВОЁМ ДОМЕ»
Уже около восьми месяцев семья живет в столице Латвии. В Риге они снимают квартиру. Евгений ходит на работу, Матвей со Святославой — в школу, а Александра — в садик. О Мариуполе им сейчас напоминают всего несколько вещей, которые удалось вывезти из дома.
«Есть чётки, подаренные мне моим товарищем. Они с нами всю войну прошли. Дети их перебирали, когда им было страшно. У Матвея сохранилась медаль за третье место по греко-римской борьбе. Символику Украины (сине-желтую ленту) срезали, а сама медаль сохранена».
Евгению пришлось отрезать ленту, когда они собирали вещи на «эвакуацию», понимая, что из-за неё может возникнуть опасная ситуация для детей.
Уже в Латвии семья поняла, что Матвей был прав, боясь, что их усыновят.
Вместе с Межевыми в группе украинских детей, депортированных из Мариуполя, был мальчик Филипп. Именно его усыновила российская уполномоченная по правам ребёнка Мария Львова-Белова. Ребёнку вручили паспорт РФ и организовали вокруг этого медийную кампанию.
Филипп Головня рассказывал российским журналистам, что он — сирота, в Мариуполе жил с опекунами и что они его якобы выгнали из дома после начала российского вторжения.
Евгений Межевой рассказывает, что, когда история с Филиппом стала публичной, его сын сразу узнал мальчика.
«Там все из его группы, что там узнавать. 31 человек, их как привезли из Мариуполя, так они повсюду и были вместе. Их не разделяли по возрастным категориям. Они в одно и то же время ходили смотреть кино, в столовую, на занятия музыкой. У них даже дискотека одна на всех была».
Позже Матвей узнал, что, после того как их забрал отец, другим украинским детям нашли новые российские семьи. Об этом мальчику рассказал по телефону товарищ из лагеря, которого тоже усыновили.
История мариупольской семьи Межевых — одна из немногих со счастливым концом в виде воссоединения семьи. По информации украинского правительственного сайта «Дети войны», украинским властям удалось вернуть из России 128 детей.
Этот процесс тяжёлый и длительный, но чтобы таких историй было больше, к родственникам депортированных обращается уполномоченный Верховной рады по правам человека Дмитрий Лубинец:
«Если у вас есть данные о таких детях, если вы знаете о таких ситуациях, если вы — родные, близкие, соседи, знакомые таких детей, пожалуйста, обратитесь к нам по телефону горячей линии, на сайт, можете написать мне в Facebook'е, где угодно. Мы берём эту информацию, прорабатываем и возвращаем детей в Украину».
Лишь на днях, спустя почти год после начала большой войны, Евгению Межевому удалось найти контакты и дозвониться до бывшей ёщи, бабушки своих детей. Как оказалось, её с мужем тоже принудительно «эвакуировали» в Россию. Дедушка детей, к сожалению, там уже умер. Бабушка готовится к переезду в Латвию к внукам.
У детей есть одна мечта на всех. «Они мечтают о своём доме. Там, где можно посадить своё дерево, где можно завести свою собаку, где можно просто выйти на улицу и пойти поиграть в песочнице, чтобы нигде не стреляли. Что-то своё».
Украинская сторона пока смогла верифицировать более 16 тысяч случаев принудительной «эвакуации» украинских детей в Россию. В офисе украинского уполномоченного по правам человека утверждают, что в Россию были вывезены «сотни тысяч» несовершеннолетних.
