С 6 по 9 июня в странах Европейского союза проходили выборы в Европарламент. Их основной интригой было ожидавшееся усиление позиций правых, националистических и евроскептических партий. Оправдались ли эти ожидания, для одних радостные, для других — тревожные?
- В Европарламенте заседают депутаты из всех 27 стран ЕС, формируя фракции и политические группы. Основные — Европейская народная партия (правоцентристская, объединяет праволиберальные и умеренно консервативные партии разных стран), Прогрессивный альянс социалистов и демократов, «Европейские консерваторы и реформисты», «Идентичность и демократия» (в неё входят популистские и националистические партии), «Обновляя Европу» (либеральные силы), Европейские объединенные левые — Лево-зелёные Севера и Зелёные — Европейский свободный альянс. Часть депутатов не входит ни в одну из групп.
- Совместно с Советом Европейского союза парламент голосует за общеевропейские законы и инициативы. В новом составе парламента будет 720 депутатов, представительство каждой страны определяется по специальной процедуре, предусмотренной основными договорами ЕС, но в целом соответствует доле населения отдельных стран: больше всего депутатов у Германии (в прежнем составе Европарламента — 96 из 705, меньше всего у Кипра, Люксембурга и Мальты — по шесть. Политическая принадлежность депутатов от каждой страны определяется по итогам выборов в Европарламент в этой стране.
ПЛЮС У РАДИКАЛОВ, МИНУС У ЛИБЕРАЛОВ
Выборы показали некоторый, но не слишком резкий рост поддержки правых фракций: «Идентичность и демократия» увеличила своё представительство с 47 до 58 мест, а «Европейские консерваторы и реформисты» — с 68 до 73.
«Идентичность и демократия» (ИД) — самая правая и евроскептичная фракция, её формируют представители «Национального объединения» (бывший «Национальный фронт» Марин Ле Пен), «Лиги» (бывшая «Лига Севера») Маттео Сальвини, «Австрийской партии свободы» и, до прошлого месяца, «Альтернативы для Германии». Фракция выступает за лучшую защиту границ от нелегальных иммигрантов, укрепление «христианского наследия и идентичности», бьёт тревогу по поводу возможной «исламизации» Европы. Партии, входящие в ИД, хотят уменьшить влияние институтов ЕС, в первую очередь Еврокомиссии и Европейского совета, и, наоборот, укрепить суверенитет отдельных стран. В законодательном плане «Идентичность и демократия» голосует против почти всех инициатив либерального большинства Европарламента. ИД официально выступает против «Зелёного пакта для Европы» (European Green Deal) — плана по снижению вредных выбросов до нулевого уровня к 2050 году, который был принят Европарламентом в 2020 году. Представители ИД также голосовали против европейского родительского сертификата, проекта, обязывающего страны ЕС, в которых не легализованы ЛГБТ-браки и усыновления, юридически признавать такие семьи.
Вторая правая фракция, прибавившая по итогам этих выборов, — «Европейские консерваторы и реформисты» (ЕКР). Она считается более умеренной, чем «Идентичность и демократия», не вступает в открытую конфронтацию с Брюсселем и не выступает за фундаментальный пересмотр основ устройства Евросоюза. Ее представители, однако, поддерживают ограничение притока беженцев в ЕС и укрепление «традиционных ценностей». «Институт семьи — краеугольный камень общества. Мы за возвращение вековых традиций, принятие обществом биологической и социальной реальности и восстановление традиционной ценности женщин и мужчин. Мы хотим укрепить институт семьи и защищать человеческую жизнь — от её зарождения до конца», — говорится в программе ЕКР. По этим причинам фракция активно противодействует включению права женщин на аборт в Хартию фундаментальных прав ЕС — эта инициатива сейчас рассматривается Европейским парламентом. Основные игроки этой фракции — «Братья Италии» нынешнего премьер-министра Джорджи Мелони, польская «Право и справедливость» и ряд других консервативных партий.
Эта группа также занимает более солидарную с большинством позицию в отношении Москвы и Минска, когда дело доходит до резолюций Европарламента, осуждающих деятельность режимов Путина и Лукашенко. Например, в феврале этого года Европарламент одобрил резолюцию, осуждающую очередную волну преследований и арестов активистов в Беларуси. Все «консерваторы и реформисты» проголосовали за, а вот депутаты от «Идентичности» выступили против или воздержались. Расходятся две правые фракции и в поддержке Украины. На голосовании по утверждению долгосрочного бюджета ЕС, включающего помощь Украине в размере 50 миллиардов евро, почти весь состав ЕКР проголосовал за, а депутаты ИД опять либо не поддержали инициативу, либо воздержались.
Несмотря на то что «прорыва» правых партий в Европарламенте не произошло, они почти единственные, кто показал рост числа поданных за них голосов и, соответственно, парламентских кресел. Из традиционных политических сил, составляющих ядро Европарламента, успеха добилась только крупнейшая — Европейская народная партия (ЕНП). Она включает в себя консервативные, но проевропейские партии, прежде всего христианских демократов. В этой фракции обильно представлен немецкий Христианско-демократический союз, который в прошлом возглавляла Ангела Меркель. Сейчас ХДС находится в оппозиции правительству социал-демократического канцлера Германии Олафа Шольца, но на нынешних выборах в Европарламент добился серьёзного успеха, победив с большим отрывом. В целом ЕНП, вопреки прогнозам, не только сохранила, но и немного приумножила своё представительство — с 177 до 184 мест. Эта фракция поддерживает нынешнего председателя Европейской комиссии Урсулу фон дер Ляйен. Ожидается, что представители фракции будут голосовать за её кандидатуру на июльских выборах главы Еврокомиссии — фактического правительства ЕС.
Мы за возвращение вековых традиций, принятие обществом биологической и социальной реальности
А вот налево от центра Европарламента царит грусть: представители этих политических сил потеряли десятки мест. Это «Прогрессивный альянс социалистов и демократов» и либеральная фракция «Обновляя Европу». Обе поддерживают развитие зелёной энергетики, права человека, социальное и экономическое равенство. Социалисты и демократы потеряли пять мест, получив 135 кресел в новом составе Европарламента. «Обновляя Европу», выступающая за более свободный рынок, снижение государственной бюрократии и дигитализацию, объединяет много «молодых» партий, в том числе «Возрождение» Эммануэля Макрона. Эта фракция потеряла больше всех мест — с 102 до 80. Это частично связано с тем, что во Франции избиратели активнее голосовали за праворадикальный «Национальный фронт», чем за «Возрождение».
Зелёные и левые фракции Европарламента также потеряли десятки депутатских кресел.
ПРАВЫЕ БЕЗ ЕДИНСТВА И «АЛЬТЕРНАТИВЫ»
«Идентичность и демократия» получила бы ещё больше мест, если бы не ряд событий, предшествующих выборам. Незадолго до них группа исключила из своих рядов немецкую праворадикальную «Альтернативу для Германии» (АдГ). Причиной стало заявление депутата АдГ, члена фракции «Идентичность и демократия» в Европарламенте Максимилиана Кра. В интервью итальянской La Repubblica он утверждал, что не все офицеры СС в Германии времён Гитлера были преступниками. (СС как организация и все её члены были признаны преступниками решением Нюрнбергского трибунала после Второй мировой войны.)
Ознакомившись с интервью депутата Кра, фракция «Идентичность и демократия» выпустила заявление о том, что «не хочет ассоциироваться ни с этим конкретным депутатом, ни с его партией в целом». Активнее всех за исключение АдГ из рядов «Идентичности» выступала Марин Ле Пен — до недавних пор глава (до сих пор считающаяся неформальным лидером) второго по численности во фракции после АдГ «Национального объединения». Ещё одна возможная причина, почему группа решила дистанцироваться от АдГ, — недавний скандал с кремлёвской сетью влияния на европейских политиков Voice of Europe, в котором фигурировали депутаты от этой немецкой партии. Представители АдГ составляли почти 15 процентов состава «Идентичности и демократии», и исключение немецких коллег из фракции в преддверии выборов нанесло ей серьёзный урон.
Лидеры «Идентичности и демократии», правда, предприняли попытку укрепить свои позиции перед выборами. В конце мая Марин Ле Пен предложила Джорже Мелони, председателю группы «Европейские консерваторы и реформисты», объединиться. «Это было бы очень полезно, — заявила Ле Пен итальянской газете Corriere della Sera. — Если нам это удастся, мы сможем стать второй группой в Европейском парламенте. Я думаю, нам не следует упускать такую возможность». Подобные слияния уже случались. Например, в 1999 году группа Зелёных объединилась с «Европейским свободным альянсом», и этот союз представлен в Европарламенте до сих пор.
Однако на сей раз объединения не произошло. По сообщениям СМИ, Джоржа Мелони с опаской отнеслась к объединению с более радикальной и евроскептичной фракцией. Профессор Европейского университета (Италия) Филип Костелка считает, что премьер-министр Италии также не пошла на сближение с «Идентичностью и демократией», поскольку не захотела ухудшать отношения с главой Еврокомиссии Урсулой фон дер Ляйен. «Мелони, вероятно, ожидает, что председателю Еврокомиссии могут понадобиться голоса её партии, когда фон дер Ляйен будет претендовать на переизбрание. В обмен на такую поддержку партия Мелони может получить, например, влиятельную должность в Комиссии или другом европейском органе», — отметил Костелка в разговоре с Радио Свобода.
Ещё одна возможная причина провалившегося объединения — слишком разные позиции «Идентичности» и «Консерваторов» в отношении России и Украины, считает исследователь из немецкого Института международной политики и безопасности Николай фон Ондарца. Многие представители ИД выступают за сближение с Россией, «Консерваторы» же придерживаются более общего для европейских политических сил негативного отношения к Кремлю. «Сильные разногласия по России и Украине мешают слиянию двух партий», — отметил эксперт.
ЧТО ИЗМЕНИТСЯ В ЕВРОПЕ?
Увеличение представительства правых радикалов в Европарламенте в первую очередь может затруднить принятие законов ЕС, против которых они традиционно выступают. «Это зелёный курс, переход на альтернативные источники энергии и миграция», — перечисляет исследовательница из Европейского политического центра (Бельгия) Лиза Сари.
Однако две правые партии, увеличившие своё присутствие в Европарламенте, не обязательно будут выступать единым фронтом, считает Николай фон Ондарца. «С точки зрения законодательства «Европейские консерваторы» часто находят компромиссы с другими партиями Европарламента. Тогда как группа «Идентичность и демократия» обычно выступает в качестве фундаментальной оппозиции», — говорит он.
Тем не менее политический центр Европарламента всё равно будет смещаться вправо, считает Лиза Сари: «Многие постулаты правой идеологии будут считаться нормой, а центристские партии — двигаться в их сторону». По мнению Сари, этот процесс начался ещё после выборов 2019 года. Она приводит в пример так называемый «Пакт о миграции и беженцах», принятый Брюсселем в мае, — за него, в частности, голосовали центристские фракции Европарламента. Пакт даёт южным и восточным странам ЕС, куда прибывает много беженцев из Африки и Ближнего Востока, больше прав ограничивать их приём и депортировать. Amnesty International отмечала, что принятие пакта приведёт к «всплеску страданий». «Этот пакт является гораздо более консервативным, чем всё, что делал Европейский союз 10 лет назад. В этом смысле мы уже наблюдаем, что сдвиг в ЕС пошёл вправо».
Европа всегда пыталась исключить крайне правых из политических дебатов, теперь же это становится возможным
При этом Европарламент — не единственный законодательный орган ЕС, а своеобразная нижняя палата. Законы разрабатываются Европейской комиссией и проходят голосование вначале в парламенте, а потом в Совете Европейского союза. Совет не имеет постоянных членов, они ротируются в зависимости от принимаемого закона. Если это, например, экологические инициативы, в Совет войдут 27 министров стран ЕС по охране окружающей среды. И Совет нынешний сдвиг вправо затрагивает в меньшей степени, поскольку в нём участвуют министры правительств стран ЕС, а праворадикальные партии представлены там незначительно. Причина — существующая в европейских странах негласная практика не вступать с ними в коалиции.
Однако с годами и ростом популярности правых среди населения европейским партиям центристского толка всё сложнее следовать этой практике, отмечает Лиза Сари. В пример она приводит Нидерланды, где центристские партии после полугодовых переговоров объявили о формировании правительственной коалиции с праворадикальной «Партией свободы», победившей на прошлогодних парламентских выборах. «10 лет назад то, что сейчас происходит в Нидерландах, было бы просто немыслимо. Европа всегда пыталась исключить крайне правых из политических дебатов, теперь же это становится возможным», — говорит Лиза Сари.
