В центр социально-психологической и правовой поддержки «Шанс» в Караганде приезжаю утром. Женщины и дети еще завтракают, потом начинают собираться по делам: кто на прием к врачу, кто за справкой в госорган. Во все инстанции их сопровождают сотрудники центра. Многие местные обитатели после нахождения в условиях антисанитарии и голода нуждаются в серьезной поправке здоровья.
Одной из живущих здесь, карагандинке Римме, — 28 лет. Она мать четверых. Старшему ребенку — восемь. Младшему исполнилось два года. Римма овдовела через 40 дней после его рождения. Мужа убили в ходе боевых действий на Ближнем Востоке, куда он вывез семью, чтобы присоединиться к экстремистам, действовавшим в Сирии и Ираке. В специальном центре семья находится около месяца.
«ЖУТКАЯ ВОЙНА»
Путь в Сирию, рассказывает Римма, для нее и ее детей начался в 2012 году из Египта, куда ее муж переехал с семьей из Казахстана для учебы. Позднее перебрались в Турцию. О том, что конечным пунктом назначения является Сирия, утверждает Римма, она узнала на полпути туда.
— Я плакала, задавала вопросы мужу: «Почему мы здесь?» Говорила, что это опасно. Но муж отвечал, что мы с детьми будем в безопасности. Где-то полгода было спокойно, а потом мы попали в окружение и пошло-поехало.
Семья сумела бежать в Ирак. По рассказу Риммы, многие следовавшие с ними люди погибли в пути, другие были взяты в плен. В Ираке, говорит Римма, их и застала «жуткая война».
— Я всё время хотела домой. Но просто взять и сказать там, что ты хочешь вернуться домой, было немыслимо — за это могли посадить или убить. Были случаи, когда люди бежали. Становилось всё хуже: денег и еды не стало. Дорога была закрыта, и мы питались тем, что удавалось найти: люди начали есть траву, отруби, зерно. У детей желудки не выдерживали, многие умирали. От голода, истощения, болезней, ранений много людей умерло. Медикаментов не было. Люди заживо сгнивали, даже черви у них появлялись. Я своими глазами это видела: сидит женщина и на ней черви. Меня тогда стошнило, — рассказывает Римма.
ДОРОГА ДОМОЙ
Вдов вокруг становилось всё больше. Их, говорит Римма, держали отдельно, в «ужасных условиях». Семейные проживали вместе — по 10 семей. Потом, рассказывает она, вдовам начали подыскивать мужей. Слова людей, осуждающих женщин, несколько раз вышедших замуж в зоне боевых действий, Римма называет «неприятными». Говорит, что для них это был вопрос выживания. Сама она повторно замуж выходить, по ее словам, отказалась.
Помню, пошли в очередь за едой со старшим сыном. Идем назад, и вижу, что нашу палатку, где были мои дети, разорвало от взрыва.
— Жили в окрестностях поселка, ходили по домам, просили, кто что даст. Мы сами себе построили палатку. Помню, пошли в очередь за едой со старшим сыном. Идем назад, и вижу, что нашу палатку, где были мои дети, разорвало от взрыва. Мы побежали. В палатке еще была моя подружка, в нее осколки и попали, а моих детей не задело. Рядом ребенок и его беременная мать погибли. В некоторых других палатках тоже погибли женщины и дети. Старший сын мне помогал. Под пулями за водой бегал: спускался к реке, а со всех сторон снайперы были. И тряпки таскал, чтобы огонь разводить. Кто был в таком же положении, как и я, мы помогали друг другу. Сами искали себе укрытие, пищу, чтобы с голоду не умереть. У кого что находилось — мы старались делиться, — рассказывает Римма.
О возвращении казахстанцев в страну, говорит она, узнала от родителей. Им, утверждает женщина, она долго не рассказывала, где находится, но те догадались.
— Из-за бомбежек и пуль, бывало, даже голову не могли поднять. Приспособились в окопах жить, но и они не помогали, если сверху снаряд летел. Одну ночь, помню, бомбили, и в окопах все мои знакомые женщины с детьми погибли. Затем мы осмелились выйти к курдам. Они нам дорогу дали — «коридор» после бомбежек. Там были тысячи людей. Нас привезли в палаточный городок. Многие хотели вернуться домой. Ждали, когда подойдут списки. Я с детьми попала в третий список. Мы рады, что нас приняли в Казахстане. А женщины из других стран сидели и плакали, говорили, что им некуда деваться, что по возвращении на родину их либо посадят, либо убьют, — говорит Римма.
Приспособились в окопах жить, но и они не помогали, если сверху снаряд летел.
Война серьезно сказалась на психике детей. Особенно отразилось пережитое на шестилетней дочери. Она долгое время была замкнутой, боялась новых людей и всё время плакала. Восьмилетний сын, прибыв в центр, говорит Римма, освоился куда быстрее. В скором времени начал играть в игрушки и с аппетитом есть. Римма надеется, что в ближайшем будущем сможет переехать к родителям, где ее готовы принять, пойти на курсы, устроиться на работу — начать жизнь заново.
ВЕРНУВШИЕСЯ
В центрах Карагандинской области за этот год социальную адаптацию прошли 15 женщин и 34 ребенка, возвращенные из зон конфликта на Ближнем Востоке. Сюда они прибыли из «карантинного» заведения в Атырау, откуда людей затем распределяют по городам.
По словам руководителя центра «Шанс» Карины Полюхович, людям помогают не только адаптироваться и реабилитироваться, и восстановить документы.
— Свидетельства о рождении на детей, свидетельства о браке, так как они все были официально замужем за людьми, которые погибли. Сейчас мы проводим процедуру расторжения брака. Детям, которые были рождены не на территории Казахстана, делают свидетельства о рождении. Также была проведена ДНК-экспертиза, чтобы установить, что они действительно мамы этих детей. Ждем результаты, чтобы восстановить документы, — говорит Полюхович.
На сегодня в Казахстане, по некоторым данным, насчитывается 13 центров, занимающихся дерадикализацией и реабилитацией людей, вернувшихся из зон конфликта в Сирии и Ираке. Центры работают в Карагандинской, Жамбылской, Актюбинской, Атырауской, Акмолинской, Алматинской областях.
В июле 2018 года в комитете национальной безопасности Азаттыку сообщали, что в зоны боевых действий в Сирии и Ираке выехало около 800 граждан Казахстана. По данным КНБ, на территориях под контролем международных террористических организаций на Ближнем Востоке находилось около 120 казахстанских мужчин, более 250 женщин и 500 несовершеннолетних детей. По официальной информации, в рамках операции «Жусан» казахстанских спецслужб в 2019 году из Сирии вывезли 516 человек, в том числе 360 детей. Против ряда эвакуированных мужчин и женщин в настоящее время заведены уголовные дела. Им, в частности, предъявляют обвинения в «пропаганде терроризма» и «возбуждении розни».
КОММЕНТАРИИ