«"Отец, прекратите!" — умоляла я. Он не слушал. Изнасиловал». Услышанное в центре помощи жертвам насилия

«Оказалось, он не только изнасиловал мою дочь. Когда я потеряла сознание, он угрожал ей, что убьет меня, если она посмеет кому-нибудь рассказать»... «Муж избил меня, мне было плохо, поэтому я ушла в отчий дом. Мой отец был недоволен и, не позволив даже переночевать, отвез нас обратно»... «Приехала полиция и спросила, что случилось. Я сказала, что упала. За последние пять лет мне сделали семь операций на лице»... Азаттык записал истории нескольких женщин, которые годами терпели побои и издевательства, но все же нашли в себе силы обратиться в центр помощи жертвам насилия «Көмек» в Шымкенте.

(Имена героев публикации изменены*)

«Я никогда не думала, что он пойдет на изнасилование моей ни в чем не повинной дочери»

Назгуль, 42 года

Мой первый муж погиб в автокатастрофе 10 лет назад. Дочери тогда было четыре года. Мы ехали на большой скорости, перевернулись в ущелье. Пришла в себя в реанимации, о гибели мужа узнала по возвращении домой. Для меня это стало тяжелым ударом.

У меня 10 младших братьев. В то время мама была еще жива. После смерти матери в отчем доме для меня не нашлось места. Братья меня выжили. Было много задевающих мои честь и достоинство слов, которые сильно ранили меня. Я была подавлена, вышла замуж за малознакомого человека. Он был вдовцом. Его единственная дочь была уже замужем. Мы жили в селе. Муж занимался частным извозом на своей старой машине. Моей дочери платили пособие по потере кормильца. Так и жили.

Первые четыре месяца мы жили хорошо. Ужасы начались позже. Муж оказался очень ревнивым. Он запрещал мне разговаривать даже с братьями. Отобрал телефон. Потом стал пить. Как напьется, начинал материться. Я старалась отмолчаться. Он поднимал на меня руку. Когда отвечала ему, бил за то, что пререкаюсь. Я терпела: думала, перестанет. Однажды пошла в магазин за продуктами. Ни о чем плохом не думала, оставив дома 14-летнюю дочь. Когда вернулась, стояла гнетущая тишина. Моя дочь сидела в углу обняв коленки.

Я спросила, что случилось. Она лишь покачала головой. В этот момент подошел муж и без всякой причины ударил меня по лицу. «За что?» — повернулась я к нему. Он стал избивать. Дочь, прикрыв уши от наших криков, выбежала на улицу. Я побежала за ней. Но муж схватил меня за волосы, поволок по земле и затащил в дом, несколько раз пнув по животу. Когда я поднялась, он обеими руками ударил меня по ушам. Я потеряла сознание...

Очнулась в постели. Рядом со мной сидела плачущая дочь. «Дорогая, что случилось?» — спросила я, но она ничего не ответила.

Пытки и издевательства продолжались. Когда я попыталась уйти от него, он схватил нож и пригрозил, что из этого дома вынесут мой труп. Мы с дочерью жили в постоянном страхе. Ни с кем не разговаривали, боялись. Бежать тоже опасались: думали, что поймает нас по дороге.

Человек ко всему привыкает. Оглядываясь назад, я понимаю, что полгода нашей жизни прошли в страхе. Дочка становилась всё более замкнутой, забивалась в угол и молчала. Не улыбалась, не смеялась. Как оказалось, мой второй муж не только изнасиловал ее. Когда я потеряла сознание, он угрожал ей, что убьет меня, если она посмеет кому-нибудь рассказать о случившемся. К сожалению, я узнала слишком поздно.

Однажды муж выпил и сказал, указав на дочь: «Она не девственница». Мое сердце чуть не разорвалось на части. «Что ты говоришь?» — закричала я. Дочка, закрыв лицо, заплакала и выбежала на улицу. А муж смеялся ей вслед... Несмотря на все избиения и издевательства, я никогда не думала, что он пойдет на жестокое изнасилование моей ни в чем не повинной дочери.

Сейчас мы с дочкой живем отдельно. Я только начала приходить в себя. Когда вспоминаю полные страданий дни, могу часами плакать, уставившись в одну точку. Зачем говорить обо мне, я испортила жизнь своей единственной дочери. Когда думаю об этом, у меня всё внутри горит... Дело об изнасиловании рассматривается в суде. Он находится под стражей. Но он не признаёт себя виновным. В суде мне защитники выговаривают: «Вы говорите, что девочку насиловали несколько раз за несколько месяцев. Вы-то куда смотрели?» Осуждают меня. И меня мучает этот вопрос. Не смогла защитить свою дочь. Я опозорена перед людьми.

«Купили, как овцу на рынке»

Нурсулу, 30 лет

Мне было 17. Мы с младшей сестрой вернулись с поля. Вошли в дом, увидели гостей. Мать сказала, что они пришли меня сватать. Жених был старше меня на 10 лет. Родители настояли на этом браке, несмотря на мои возражения. Сказали, что я должна выйти за него замуж. Отцу дали выкуп — 20 тысяч тенге. Раздали отрезы ткани. Потом меня увезли. Купили, как овцу на рынке.

Мы поженились. Но мой муж не относился ко мне с уважением. Я была в его доме прислугой. Вскоре он стал изощренно издеваться надо мной. Под одной крышей жили свекровь, разведенная старшая сестра мужа и его младшая сестра. Что бы я ни делала, они придирались. Задевали меня, унижали. Ведь и словом можно убить. Сколько ночей я проплакала. Были дни, когда мечтала не проснуться. Я жила как рабыня.

Через два года на свет появилась моя старшая дочь. Затем умерла моя мать. Я вернулась с похорон, а свекровь и муж снова стали задевать меня. Не стерпев, ответила им. Муж избил меня. Мне было плохо, поэтому я ушла в отчий дом. Мой отец был недоволен и, не позволив даже переночевать, отвез нас обратно.

Мне некуда было идти, не на кого опереться. Жила, смирившись со всем. За 10 лет родила четырех дочерей. Один мой родственник как-то сказал, что мой муж до меня был женат шесть раз. Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба.

Тогда мой муж как раз уехал работать в Алматы. Я позвонила и спросила у него. «Это не твое дело», — ответил он мне. Вскоре я узнала, что он женился на другой женщине. Разочаровалась в жизни. Забрав дочерей, ушла из дома и пошла в реабилитационный центр. Сейчас на съемной квартире, живем на пособие. Иногда хочется умереть, но не могу оставить дочерей.

Факторы, способствующие распространенности насилия

Профессор Молдияр Ергебеков, поднимающий проблемы прав женщин и гендерного равенства в Казахстане, называет несколько факторов, способствующих распространенности домашнего насилия.

— Один из главных факторов — преобладание мужчин в силовых органах. Это приводит к одностороннему взгляду на событие. Сотрудники-мужчины оправдывают лиц мужского пола, совершивших преступление на гендерной почве. Во-вторых, я думаю, что лицо, совершившее бытовое насилие, не должно отделываться предупреждением, его надо привлекать к уголовной или административной ответственности. Если человек ударит другого на улице и нанесет ему травмы, то его могут приговорить к нескольким годам заключения. Бытовое насилие — точно такое же преступление. В-третьих, есть такой фактор, как культура в обществе. Если в обществе женщина считается предметом домашнего обихода, объектом, который можно избить, то насилие не прекратится. С малых лет мальчику внушают, что и женщина, и ребенок, и природа должны подчиняться ему. Всё это патриархальные ценности. Эти три фактора способствуют росту бытового насилия, — считает эксперт.

«В течение трех лет отец несколько раз насиловал, унижал меня»

Раушан, 27 лет

Я инвалид третьей группы. Нахожусь в реабилитационном центре больше полутора лет. Меня удочерили, забрали из детского дома. Сколько себя помню, отец всегда пил, избивал мать. В те дни, когда отец возвращался пьяным, мы с матерью убегали из дома и ночевали у соседей. Иногда спали на улице. В 2016 году мама умерла. Затем отец начал избивать меня. Приходил пьяным и требовал найти деньги. Если денег не было, матерился и кричал. Когда не находил средств на спиртное, продавал всё подряд. Иногда даже картошку из дома продавал.

Однажды он пришел за полночь, когда я спала. Проснулась в испуге от голоса отца. Он вошел в мою комнату, накрыл мне лицо подушкой и начал душить. Я задыхалась от нехватки воздуха. В этот момент он прижал меня и не дал шелохнуться. «Отец, прекратите!» — умоляла я. Он не слушал. Изнасиловал. Я сопротивлялась, но мне не хватило сил.

По данным министерства внутренних дел Казахстана, в 2020 году было зарегистрировано 1 071 уголовное дело по следам домашнего насилия, что на 4,7 процента больше, чем в позапрошлом году.

«Не говори никому», — велел он. Пригрозив кулаком, вышел из комнаты. Я оделась и сидела какое-то время не в состоянии прийти в себя. Утром я вышла из дома и пошла куда глаза глядят. Но идти было некуда, после обеда вернулась домой. Отец снова был пьяным: «Где ты была?» Я промолчала. В течение трех лет отец несколько раз насиловал, унижал меня. Я всё рассказала родственникам отца и попросила помощи. Но мне никто не помог. Напротив, они начали винить меня. Сказали, что я плохо обращаюсь с отцом. В реабилитационный центр меня привела соседка. Сейчас я прохожу лечение. Как приду в себя, хочу найти свою биологическую мать. Хочу выяснить, почему она бросила меня.

Разговор с главой реабилитационного центра «Көмек»

Реабилитационный центр «Көмек» помогает пережившим бытовое насилие в Шымкенте и Туркестанской области. Руководитель центра Малика Абдрашкызы говорит, что здесь принимают женщин, находящихся в депрессии, склонных к суициду. По ее словам, большинство — вышедшие замуж против своей воли.

— Женщины, подвергшиеся насилию, разочаровываются в жизни. Мы принимаем только женщин, пытавшихся покончить с собой или склонных к самоубийству. Остальных женщин пытаемся примирить. Но не всегда это удается. Среди жертв насилия есть как несовершеннолетние, так и люди пенсионного возраста. Чаще встречаются многодетные женщины. Некоторые терпят насилие, есть те, кто привык к избиениям. Многие скрывают. Был случай, когда 11-летнюю девочку изнасиловал родной отец. Его жена рассказала об этом, но, когда дело дошло до расследования в полиции, забрала заявление. Большинство переживших насилие — женщины, вышедшие замуж против воли. Другими словами, они были жертвами похищения, умыкания невесты. Некоторые не были знакомы с мужьями до свадьбы. Такие девушки, несмотря на попытки ужиться в чужой семье, быстро ломаются. Некоторых избивают не только мужья, но и родня мужа. Встречаются и отцы, которые не принимают своих дочерей, которые бежали от побоев мужа, — рассказывает она.

Руководитель центра «Көмек» отмечает, что с начала пандемии количество женщин, бегущих из дома из-за насилия, увеличилось. По ее словам, до пандемии в центре находилось около 40 женщин, сейчас их в два раза больше.

— На мой взгляд, важно не только защищать права женщин и оказывать им психологическую, материальную и юридическую помощь, но и работать с мужчинами, которые прибегли к насилию. Также важно понять, почему увеличилось количество мужчин-насильников. Многие женщины, подвергшиеся насилию, обнаруживают, что их мужья склонны к употреблению алкоголя или наркотиков. Почему они попали в такую ситуацию? Должен быть ответ на этот вопрос, — говорит Малика Абдрашкызы.

«Он пытался схватить меня сзади, я споткнулась и упала лицом на раскаленные угли»

Гульбике, 48 лет

Вышла замуж в 17 лет. С мужем я была знакома, но никогда не разговаривала с ним. Меня похитили прямо на улице. В те времена никто не возвращался домой после похищения. Родственники не изъявили желания забрать меня. Я смирилась.

Мы прожили вместе 10 лет. Я не родила ребенка, но вытерпела столько унижений. Меня столько раз избивали из-за того, что не могла забеременеть. Свекровь не давала житья. Муж пил и бил, выгонял из дома. Я много раз ночевала на улице. Думала, что нужно терпеть — такова женская доля. Однажды мой муж сказал: «Я женюсь, собирайся, отвезу тебя назад». Я не знала, что сказать. Он похитил меня силой и силой вернул меня домой. Я плакала.

На следующий же день отец кричал: «Ты опозорила меня перед людьми!» Братья пытались выставить меня из дома. Но мне некуда было идти. Я даже пыталась покончить жизнь самоубийством. Меня спасла сестра. Даже в отчем доме я не могла избавиться от криков, как будто мне было мало пережитых от мужа и его семьи издевательств. Я старалась угодить брату и его жене, присматривала за их детьми, помогала по хозяйству. Но всё равно отец и братья были недовольны. Не прошло и года, как брат поднял на меня руку. Отец без конца придирался ко мне, выискивая повод. В родном доме мне не нашлось места.

В доме была небольшая комната у входа. Зимой в ней холодно, летом жарко. Я спала там одна. Кроме постельных принадлежностей, привезла узелок со своей одеждой. Вставала раньше всех, ложилась последней. Устала от ежедневных криков, прикрывала уши руками. Потеряла сон, просыпалась в страхе. Когда слышала голоса отца и брата, искала место, где бы спрятаться. В последнее время начали сдавать нервы. Не могла встать с места, сковывало руки и ноги.

Однажды, когда мы ужинали, брат в спешке зашел с улицы и сразу начал кричать. Я не могла понять, что случилось. Он поссорился с односельчанином. Тот сказал брату, что его младшая сестра вернулась с позором домой. Других слов из криков брата я не разобрала. Мои уши ничего не слышали, я стояла в ступоре. Брат встряхнул меня и сказал: «Убирайся с моих глаз». Когда отец услышал это, выволок меня за руки. Я плакала. У ворот стоял очаг с казаном. Я вырвалась из рук отца и побежала. Он пытался схватить меня сзади, я споткнулась и упала лицом на раскаленные угли. Потеряла сознание, обгорела правая щека.

Даже в отчем доме я не могла избавиться от криков, как будто мне было мало пережитых от мужа и его семьи издевательств.

Очнулась в реанимационном отделении больницы. Это напомнило мне судьбу матери, которая умерла от сердечного приступа после избиений отца. Я всё время плакала беззвучно. Приехала полиция и спросила, что случилось. Я сказала, что упала. За последние пять лет мне сделали семь операций на лице. Один глаз плохо видит. Страх всё еще живет во мне. Когда вспоминаю пережитое, начинают дрожать руки, подкашиваются ноги, могу упасть. Когда я поправилась, мой брат, который не защитил меня, привез меня в реабилитационный центр. Иногда думаю, чем же я провинилась, что так разгневала Бога. Я сильно устаю, устала от этой жизни.