Якутский документальный фотограф Алексей Васильев — победитель престижного международного фотоконкурса World Press Photo — 2021. Алексей приобрел широкую известность, снимая повседневную жизнь Якутии. Весной Алексей решил побывать в Центральной Азии и несколько месяцев путешествовал по Казахстану, Кыргызстану и Узбекистану. В интервью Азаттыку фотограф рассказал о своей поездке и «повестке дня» в России.

Пётр Троценко: Почему ты решил проехаться по Центральной Азии? Чем тебя привлек этот регион? Ну, помимо того, что ты здесь ни разу не был, разумеется.

Алексей Васильев: Мне всегда было интересно увидеть, как живут люди в Центральной Азии, с которыми у нас связана общая советская история, и гораздо более ранняя. Якуты ведь тоже тюрки по происхождению, как казахи, кыргызы, узбеки и так далее. Но что я знал до этого о людях, которые живут в Центральной Азии? Как и большинство в России, что там живут, наверное, бедно, что люди вынуждены оставлять свои семьи и ехать к не самому гостеприимному соседу на заработки. К Казахстану этот стереотип особо не применим, все-таки от вас больше к нам на заработки ездят артисты. При этом у меня были подписчики из Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана, которые приглашали к себе, готовы были встретить, показать страну. Я и подумал, почему бы в текущей ситуации не побывать в Центральной Азии? Расширить кругозор, познакомиться с новой для себя культурой, бытом, средой. Ну, и, возможно, присмотреть себе невесту.

Пётр Троценко: И как, присмотрел невесту?

Алексей Васильев: Нет, глаза слишком разбежались.

Пётр Троценко: Где именно удалось побывать в Казахстане?

Алексей Васильев: Я не разрабатывал какого-то четкого плана, какие места посетить. Это было всегда экспромтом и по совету моего друга, фотографа Турара Казангапова. Помимо Астаны и Алматы, я ездил в Туркестан, Шымкент, Актобе и Актау. В Актау я провел больше всего времени: потрясающий город, в котором сохранилась эта простая, но со вкусом созданная советская эстетика. Снимать там было невероятно приятно и легко. Пообещал себе обязательно вернуться сюда еще раз. Вообще это было сюрпризом найти такой город, как Актау, посреди казахской степи.

Пётр Троценко: Что тебе больше всего запомнилось в Казахстане, Узбекистане и Кыргызстане?

Алексей Васильев: В Казахстане запомнились путешествия на поезде, степи, которые я наблюдал за окном, разговоры с пассажирами. Знаешь, пока я ехал, меня часто пытались накормить: угощали шашлыком, лепешками. Я сидел за столом и скромно спрашивал, мол, можно яйцо, а казахи мне отвечали, что у них нет своего или чужого: «Ешь и не стесняйся». Не знаю, можно ли такое отношение встретить в России, в частности в Якутии. У нас, по-моему, люди больше заняты собой. Вообще, казахи — очень классный народ. Где бы я ни был, в какой бы город ни поехал — везде находились добрые люди, которые готовы были мне чем-нибудь помочь. Говоря это, я, конечно, не хочу умалять народы Кыргызстана или Узбекистана. Добрые люди были везде, среди них я чувствовал себя спокойнее, свободнее. Доброта, теплота от людей чувствовалась на протяжении всего моего путешествия. И я навсегда это запомнил.

Знаешь, моя мама, когда заказывает такси в Якутске, предпочитает, чтобы водитель был из Центральной Азии: они более вежливы и цены у них демократичнее.

В Кыргызстане я вообще словил какой-то экзистенциальный кайф. В этой стране я нашел всё, что люблю в фотографии, — интересные колоритные люди, очаровательная советская архитектура, — и всё это на фоне просто потрясающей природы.

В Узбекистане я был в самое пекло, а я терпеть не могу жару. Поэтому десять раз пожалел, что начал свое путешествие не с Узбекистана в апреле. Да и по дому начал очень скучать, поэтому мое знакомство с этой страной было весьма поверхностным, я даже толком камеру не доставал. Но ничего, представится шанс, и я еще раз сгоняю в Узбекистан и заодно Таджикистан, где я еще не был.

Пётр Троценко: Планируешь ли какой-нибудь фотопроект по итогам своего путешествия?

Алексей Васильев: Хочу, но сейчас что-то планировать даже на месяц вперед — весьма самонадеянно, когда вокруг один за другим разгораются международные конфликты, возникают какие-то новые болезни, происходят катаклизмы. Мы живем в такое время, когда никто не знает, что будет завтра. Резкий перелом везде. Мир очень сильно изменился.

Пётр Троценко: Ты часто ездишь по провинциям, показываешь жизнь на периферии, как она есть. Чем привлекает тебя документальная фотография?

Алексей Васильев: Тем, что тебе ничего не надо выдумывать, только наблюдать и успевать нажимать на кнопку. Ты снимаешь жизнь такой, какой ты ее видишь. Не путать с тем, «какая она есть», потому что жизне-, мировосприятие у всех разное, в том числе и у фотографов. Там, где одни видят разруху, безысходность, я нахожу свое очарование бытием.

Пётр Троценко: При этом на очаровании бытием много не заработаешь, поэтому меркантильный вопрос: как монетизируется твоя работа фотографа? Снимаешь ли ты какие-нибудь коммерческие проекты?

Алексей Васильев: До 24 февраля в основном это были гонорары от публикаций и заказов для различных журналов и сайтов. Но сейчас с этим стало худо. Думаю, надо активнее начать продавать принты.

Сразу скажу: документальная фотография (особенно для российских фотографов) — это не про деньги. Фотографы, чтобы прокормиться, крутятся как могут: если есть навык, снимают коммерческие проекты, продают принты, участвуют в каких-нибудь грантах, конкурсах, предлагают изданиям свои собственные фотопроекты, особенно востребованные фотографы ведут мастер-классы, воркшопы, открывают курсы. Заниматься только фотографией (я имею в виду только нажимать на кнопку) вряд ли получится, если вы хотите пить кофе каждый день. Иначе только растворимый Nescafe. Поэтому у многих российских фотографов есть постоянная работа, которая тем или иным образом связана с фотографией, искусством.

Пётр Троценко: Якутия — огромный регион, мне кажется, что это даже отдельное государство: слишком уж далеко от Кремля и от европейской части России. Как живут люди в Якутии, насколько их интересует жизнь в остальной России?

Алексей Васильев: Ты даже не представляешь, насколько Кремль близко. Сейчас вся жизнь в России полностью контролируется и регулируется из Первопрестольной. Никакой автономии, шаг влево, шаг вправо — в тюрьму. Система в стране стала авторитарной, и теперь каждый житель Якутии, если раньше мог не интересоваться, кто там даже премьер-министр (один фиг жизнь не станет лучше), то сейчас, включая ящик, он знает не только поименно каждого чиновника в каждой фракции, но и его замов и помощников замов. Я, конечно, утрирую, но сегодня мы ясно осознаём, насколько текущая повестка касается каждого из нас.

Пётр Троценко: Недавно российские фотографы, и ты в их числе, объединились, чтобы помочь украинским беженцам, которые оказались в России. Расскажи про этот проект и о том, почему ты в нём участвуешь.

Алексей Васильев: Это инициатива нескольких десятков российских фотографов и фонда «Лавка радости», чтобы помочь жителям Украины, оказавшимся в России. Они лишились за последние месяцы всего: дома, имущества, некоторые — здоровья и родных. Это самое малое, чем я могу помочь, внести хоть какую-то лепту. Если мы не можем открыто выражать протест, боимся за себя и близких, то мы должны хотя бы как-то помогать тем, кому сейчас это необходимо.

Пётр Троценко: Пытались ли тебя когда-нибудь цензурировать? Или хотя бы намекать: мол, Алексей, могли бы что-нибудь более оптимистичное снимать, у нас в стране столько достижений…

Алексей Васильев: Знаешь, самый большой цензор — это я сам. Я знаю многие стороны жизни в Якутии: плохие, горькие, печальные, но не акцентирую специально на этом свое внимание. Это не моя эстетическая среда. То, что я показываю, — это такая светлая грусть по родине, по моей многострадальной суровой Якутии.

Пётр Троценко: Не думал ли ты когда-нибудь об эмиграции?

Алексей Васильев: Мне кажется, любой человек, желающий себе добра, но родившийся там, где он родился, хоть раз задумывался об эмиграции. Но куда я поеду? Это мой дом, и ничего с этим не поделать. Но опять же, сейчас жизнь перестала быть понятной, что будет завтра со мной, со всеми нами — сказать сложно. Люди, покинувшие страну после 24 февраля тоже не задумывались, что в один момент им предстоит сделать сложный выбор, оставив работу, близких, привычную жизнь, и уехать в никуда.

Пётр Троценко: Ты стал победителем множества фотоконкурсов, главный из которых, наверное, World Press Photo. Что тебе дала победа на этом конкурсе? Может быть, известность, возможность работать над новыми проектами?

Алексей Васильев: Самооценка повысилась. Стали чаще спрашивать, на какую камеру снимаю. А вообще победа в конкурсах ничего, кроме сиюминутного удовольствия, не дает. Будь я трижды призером World Press Photo, заказы, предложения не начнут сыпаться один за другим. Ты всё равно должен работать как лошадь. Завтра твое имя забудут, а твои фотографии, истории могут помнить всегда, но для этого надо много-много работать.

Пётр Троценко: И немного абстрактный вопрос напоследок. Что для тебя самое главное в фотографии, чем она тебя привлекает?

Алексей Васильев: Что-то одно не может работать абсолютно. Фотографу удастся запечатлеть какой-то интересный уникальный сюжет, но всё очарование уникальности события может исчезнуть из-за дурацкой композиции или цвета. Поэтому в фотографии для меня важны всегда эмоция, композиция и цвет.