Минувшей весной министерство информации и коммуникаций Казахстана решило исследовать зарубежное законодательство и опыт в области СМИ, чтобы «модернизировать» отечественные законы. Ради благой цели ведомство объявило тендер. Заказ на исследование вместе с выделенными на него 13 миллионами тенге (более 34 тысяч долларов по текущему обменному курсу) получила группа под руководством юриста Тимура Ерджанова. Она подготовила отчет, настороживший прессозащитников. В январе этого года базирующаяся в Алматы прессозащитная организация «Адил соз» сообщила, что после «настоятельных просьб» получила из министерства текст отчета целиком. Изучение контента привело к любопытным выводам.
«ПРАВО НА ЗАБВЕНИЕ» И АБЗАЦЫ ИЗ «ВИКИПЕДИИ»
Работу команды Тимура Ерджанова по просьбе «Адил соза» проанализировал известный казахстанский журналист Вадим Борейко, автор сайта Ratel.kz, закрытого в прошлом году по решению суда. Этот «анализ плавно перетек в исследование», которому журналист посвятил семь статей, опубликовав их на своей странице Facebook’е.
— На этапе уже не анализа, а расследования я установил, что пять абзацев из 170-страничного отчета, подписанного Тимуром Ерджановым, скопированы из «Википедии», — рассказывает Вадим Борейко. — Проверка текста с помощью программы «Антиплагиат» показала также, что в отчете использованы раскавыченные и без ссылок цитаты с интернет-ресурсов, из периодических изданий и по меньшей мере одной книги.
Вадим Борейко отмечает, что в исследовании научной группы под руководством Тимура Ерджанова ему удалось нащупать две главные, на его взгляд, «болевые точки»: предложенные нормы «право на забвение» и «предварительный запрет на публикацию». Первая норма подразумевает, что упомянутый в публикации гражданин может потребовать от СМИ удалить или изменить информацию о себе (к слову, пять абзацев в работе Ерджанова о «праве на забвение», по утверждению Борейко, слово в слово повторяют текст из «Википедии»). Вторая норма — возможность подачи превентивного иска о вынесении кратковременного судебного запрета на публикацию до выяснения того, не нарушит ли эта публикация право на уважение частной жизни. Вадим Борейко допускает мысль, что исследование заказывалось именно ради этих поправок и что они, скорее всего, попадут в новый законопроект о СМИ и полностью обессмыслят профессию журналиста в Казахстане.
Подобные опасения разделяют в «Адил созе». Юрист организации Тамара Симахина в январе этого года говорила Азаттыку, что исследование группы Ерджанова (в которой нет практикующих юристов и прессозащитников, она состоит из пяти юристов и филолога) может обернуться для казахстанских СМИ ограничениями к доступу к информации.
Юрист неправительственной организации «Правовой медиа-центр» из Астаны Гульмира Биржанова также выражает сомнение в том, что привнесение отдельных пунктов из законодательства других стран будет работать на благо журналистики, а не наоборот.
— Я понимаю, когда ссылаются на международный опыт и говорят, что надо ввести право на забвение, потому что его признал европейский суд, — говорит Гульмира Биржанова. — Право на забвение — очень хорошее право, если у человека действительно была ошибка в жизни, которая всю жизнь его преследует. Просто мы боимся, что [в Казахстане] это, как всегда, будет трактовано не так. Не секрет, что чиновники или их родственники могут быть замешаны в каких-то незаконных делах, о которых следует забыть. Поэтому право на забвение будет исполнено в их пользу.
Однако Тимур Ерджанов так не считает. Он говорит, что готов на любом уровне отстаивать каждое предложение по модернизации казахстанского законодательства, доказывать, что это нужно для соблюдения прав человека в стране. На вопрос по поводу отсутствия в его команде журналистов Ерджанов ответил, что в технической спецификации к проведенному министерством конкурсу говорилось: члены исследовательской группы должны иметь опыт именно в области научно-исследовательской работы.
— Я могу предположить, что министерство интересовало мнение ученых по той простой причине, что мнение практиков они, скорее всего, давно уже знают, потому что многократно с ними встречались, — говорит юрист. — Мне кажется, у журналистов сложилась некая абсолютная убежденность, что вещами, связанными с новым законом о СМИ, должны заниматься только они. Но есть как минимум три стороны: гражданское общество, государство и, собственно, СМИ, и их интересы могут не совпадать. Мне было интересно послушать мнение журналистов как профессионалов: каким должен быть закон, какие их интересуют проблемы и вопросы, но я абсолютно не настроен идти у них на поводу, не критично принимать их точку зрения.
По словам Тимура Ерджанова, из всего исследования были вырваны только два предложения — включение в массив законодательства права на забвение и возможность подачи превентивного иска о вынесении кратковременного судебного запрета на публикацию, — тогда как большая часть научной работы, с точки зрения Ерджанова, была направлена на защиту прав журналистов.
— Вот эти две вещи преподносятся как суть всей нашей исследовательской работы, вплоть до того, что уже не один человек говорил: мы уверены, что это исследование затевалось ради того, чтобы протащить в казахстанские законы эти две нормы. Я могу вас уверить: это абсолютно не так! Мне никто ничего не указывал, никаких ценных указаний не давал, — подчеркнул Тимур Ерджанов.
«НИКАКИХ ЗАМЕЧАНИЙ» К СТАРОМУ ЗНАКОМОМУ
Изучая документы тендера, в котором участвовала группа Тимура Ерджанова, Вадим Борейко обнаружил, что единственным соперником юриста было ТОО «Пальмира-Север», вид деятельности которого — «в области архитектуры, инженерных изысканий, технических испытаний и анализа» — не имел никакого отношения к регулированию СМИ. Заявка товарищества на участие в конкурсе была отклонена. «Это значит, Ерджанов победил в отсутствие конкуренции», — резюмирует журналист Борейко. Дальнейшее «погружение в тему» позволило установить, что выигравший тендер министерства юрист и глава министерства Даурен Абаев — старые знакомые.
— В Facebook'е я обнаружил две фотографии министра Даурена Абаева и Тимура Ерджанова, свидетельствующие об их тесном знакомстве. Проверка снимков на специализированных интернет-сервисах показала, что они подлинные, — говорит Борейко.
О своем открытии журналист написал статью «Пиво с обнимашками — не повод для тендера», сопроводив публикацию совместными фотографиями министра Абаева в компании юриста Ерджанова в неформальной обстановке.
Ответ не заставил себя ждать: через несколько дней Даурен Абаев написал на своей странице в Facebook’е, что знает Ерджанова больше 20 лет, однако о том, что его знакомый выиграл тендер, «узнал не так давно».
«В конкурсе он [Ерджанов] участвовал на общих основаниях. Процедура отбора прошла в открытом режиме. Никаких замечаний ни к процедурам, ни к потенциальным поставщикам не поступало ни от проверяющих органов, ни от участников», — говорится в публикации министра.
Юрист Тимур Ерджанов утверждает, что его знакомство с министром никак не отразилось на победе в тендере по изучению законодательства в области СМИ.
— Если он [Вадим Борейко] считает или намекает на то, что там есть какой-то коррупционный момент, то ничего ему не мешает обратиться с соответствующим заявлением в правоохранительные органы, — говорит Тимур Ерджанов. — Да, мы с министром Абаевым старые товарищи, играли в одной команде КВН, нашему знакомству больше 20 лет. Но мое участие в этом конкурсе и победа в нем абсолютно никак не связаны с этим фактом. Я не случайно там оказался, как пишет, думает или пытается представить себе Борейко, дескать, что совершенно случайно старый друг министра выиграл какой-то конкурс. На самом деле я трижды подряд выигрывал конкурсы на гранты, финансируемые МОН (министерство образования и науки. — Азаттык), и во всех трех случаях это были темы, связанные с информационным правом, Интернетом, социальными сетями, борьбой с правонарушениями в Интернете. Это моя тема, сфера моих научных интересов, поэтому мое участие в нем было закономерно, и победа была абсолютно справедливой.
Казахстанский юрист и практикующий адвокат Сергей Злотников, бывший исполнительный директор организации Transparency Kazakhstan, считает, что ситуации, когда знакомый министра может выиграть тендер от этого же министерства, случаются в Казахстане.
— Если так посмотреть, то у нас много будет конфликтов интересов, потому что все с кем-то учились, на ком-то женились. К сожалению, эти вещи не отслеживаются, — говорит Злотников. — А вот с точки зрения европейского законодательства, на которое в исследовании [Тимура Ерджанова] делаются ссылки, это было бы скандалом, вплоть до отставки, если бы он, министр, не доказал бы противное в суде.
На уходящей неделе в Казахстане упразднили министерство информации и коммуникаций Казахстана. Упразднение удивило журналистов, которые в эти дни выражали обеспокоенность из-за инициатив министерства по ужесточению допуска представителей СМИ к освещению мероприятий (Даурен Абаев назвал предложенные поправки не ужесточающими, а «систематизирующими»).
«Очередная попытка введения цензуры»: новые правила аккредитации журналистов в Казахстане
После упразднения ведомства 39-летний Даурен Абаев, работавший ранее в структуре МИД и администрации президента, не остался без портфеля. Он возглавил реорганизованное министерство общественного развития, которое теперь называется министерством информации и общественного развития.
КОММЕНТАРИИ