В одном из домов в селе Мангистау Мунайлинского района Мангистауской области вместе со своими детьми проживают Турсынгуль Турниязова, Асель Даулетова, Динара Карлыгашова. Мужья этих женщин были осуждены по обвинению в причастности к терроризму и религиозному экстремизму.
Жизнь женщин после того, как их мужья оказались на скамье подсудимых, осложнилась. Один из местных жителей бесплатно предоставил этим женщинам жилье: ветхий домик из двух комнат. Женщины, ожидающие освобождения мужей их тюрем, собираются вместе, оказывают поддержку друг другу, что «не нравится полиции». Теперь, по утверждениям женщин, на них со стороны полицейских оказывается давление.
«ВЫ ЭКСТРЕМИСТЫ»
Дом, в котором нашли приют несколько женщин, очень старый. О том, что это жилой дом, говорят лишь отдельно пристроенные для каждой семьи ванные и туалеты. Однако женщины, живущие здесь бесплатно, рады и этому жилью.
Муж 28-летней Турсынгуль Турниязовой был осуждён на 15 лет тюрьмы по обвинению в причастности к терроризму в 2012 году. У нее четверо детей, самому младшему – четыре с половиной года. Старшая дочь в этом году перешла в седьмой класс. Турсынгуль говорит, что после того, как ее мужа осудили, ее семья испытывает большие трудности. По ее словам, бесплатное проживание в доме мусульманина, который приютил их, совершив богоугодное дело, для нее и других проживающих здесь женщин – большая материальная подмога. Турсынгуль Турниязова жалуется на частые проверки со стороны участковых инспекторов и на то, что в школе ее дочери «надоедают» школьный психолог и имамы своими приглашениями на постоянные беседы.
Участковые инспекторы приходят к нам домой в любое время. Дети стали их бояться. На наш вопрос, почему вы все время приходите, они говорят, что мы экстремисты.
– Я поинтересовалась у приглашенного в школу имама, о чем он будет говорить. Он говорит, что о терроризме. Откуда маленьким детям знать об этом? Участковые инспекторы приходят к нам домой в любое время. Дети стали их бояться. На наш вопрос, почему вы всё время приходите, они говорят, что мы экстремисты, – жалуется женщина.
Айгуль (по ее просьбе имя изменено), 12-летняя дочь Турсынгуль, читает намаз. Девочка-подросток говорит, что устала «от бесконечных бесед» в школе.
– Психологи на час запирают пять-шесть детей в кабинете. Затем включают музыку и говорят, чтобы мы веселились, танцевали. Сейчас придет имам, говорят они. Постоянно спрашивают у нас, ходим ли мы в мечеть, читаем ли намаз. Со мной никто дружить не хочет. Ко мне все относятся плохо, – грустно говорит девочка.
Айгуль говорит, что некоторые дети в школе, за которыми, как и за ней, ведут наблюдение, «находятся под особым контролем только из-за того, что их родители читают намаз».
– В следующем учебном году буду ходить в школу в платке. Но я не знаю, что скажут в школе. Учителя мне говорили, чтобы я носила мини-юбку, – говорит она.
В следующем учебном году буду ходить в школу в платке. Но я не знаю, что скажут в школе. Учителя мне говорили, чтобы я носила мини-юбку.
Турсынгуль Турниязова говорит, что заказала пошив специальной формы для дочери по образцу школьной формы. По ее словам, она завязывает дочери бантики, чтобы никто ничего не говорил, а длину юбки опускает чуть ниже колена.
– Конечно, в следующем году она будет ходить в платке, потому что она достигнет половозрелого возраста. Дочь учится хорошо. Что такого в ношении платка на голове? – говорит она.
Турсынгуль говорит, что охранники не пропускают ее в школу из-за длинного платья и платка на голове, опасаются, что у нее «может быть бомба».
«ПОЧЕМУ ОГРАНИЧИВАЮТ НАШИ ДЕЙСТВИЯ?»
34-летняя Асель Даулетова с двумя детьми также проживает по этому адресу. Ее муж был осуждён на шесть лет тюрьмы по обвинению в причастности к терроризму в 2016 году. Асель характеризует своего мужа как самого обычного человека, который торговал в магазине и содержал свою семью.
– Его арестовали после утреннего намаза. За что его задержали? Какие есть доказательства? Мне об этом ничего не известно. Только через год я получила письмо из павлодарской тюрьмы. Он там находится, – говорит женщина со слезами на глазах.
Асель Даулетова говорит, что «ее поставили на учет после того, как был осуждён ее муж».
– Теологи и сотрудники участковой полиции не дают покоя. Недавно я ездила с детьми к родственникам в Атырау. Позвонили туда. Стоит мне поехать к матери в Актау, кто-то едет за мной. Говорят, что «я придерживаюсь деструктивного религиозного течения и нахожусь в их списке». Что я такого сделала, находясь в деструктивном течении? Почему ограничивают наши действия? У меня ведь могут быть какие-то личные дела? – сетует женщина.
Стоит мне поехать к матери в Актау, кто-то едет за мной. Говорят, что «я придерживаюсь деструктивного религиозного течения и нахожусь в их списке».
Проживающая с ними в одном дворе Динара Карлыгашова говорит, что после того, как ее муж, осуждённый по статье «Терроризм» в 2008 году, умер в тюрьме, она вышла замуж за другого человека в 2013 году. Карлыгаш говорит, что прошло семь лет, как умер ее первый муж, однако ее до сих пор не снимают с учета. Недовольство Динары, воспитывающей пятерых детей, вызвано тем, что из-за нее постоянно допрашивают ее второго мужа.
– К нам домой приходят из департамента КНБ, приходят участковые полицейские. Их интересует, куда мы ходим, с кем общаемся. Мужа, который считался «террористом», сейчас уже нет. Меня удивляет, почему нас не оставят в покое, – говорит женщина.
Жанна Толыбай, муж которой также был осуждён по обвинению в причастности к терроризму на 15 лет тюрьмы в 2012 году, соглашается со сказанным Динарой Карлыгашовой. По словам женщины, она живет в собственном доме в другом месте. У нее четверо детей, старший сын в этом году окончил девятый класс. Ее муж сейчас сидит в Караганде, но семью всё никак не оставят в покое, говорит Жанна.
– Устали от постоянного наблюдения. Старший сын чуть было не нажил себе неприятности, надев укороченные брюки в стиле Майкла Джексона. На нас смотрят как на преступников. Иногда даже жить не хочется из-за этого. Управление по делам религий также не дает покоя. Мы ходим на занятия, на которые нас заставляют ходить. Не понимаю, чего от нас хотят, – говорит Жанна Толыбай.
ОТВЕТ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ УЧРЕЖДЕНИЙ И ИМАМА
В связи с жалобами женщин репортер Азаттыка обратилась за комментариями в официальные ведомства. Касательно вопроса о выявлении приверженцев деструктивного религиозного течения и жалобы женщины, которую «не снимают с учета несмотря на кончину мужа», репортер поговорила с представителем управления по делам религий Мангистауской области.
По словам сотрудницы управления Жанны Бейбит, кроме жен осуждённых по обвинению в терроризме, у них есть много других способов выявления приверженцев нетрадиционных религиозных течений. По словам специалиста, «всё это становится заметно в ходе беседы».
– Мы интересуемся, чьи проповеди они слушают. Они считают, что верно только их учение, – говорит специалист-теолог.
Дина Кенжебекова, директор школы, в которой обучается дочь Турсынгуль Турниязовой Айгуль (имя изменено. – Ред.), заявила, что они «выполняют приказ отдела образования Мунайлинского района о постановке на учет детей, читающих намаз».
– По заданию районного отдела образования мы выясняем, кто из учеников школы читает намаз, и передаем их список. Позднее психолог индивидуально с каждым из этих учеников проводит беседу, – говорит директор школы.
Школьный психолог Камар Исмаилова, «побеседовавшая» с Айгуль, говорит, что проводила лишь анкетирование по заданному списку вопросов.
Мы интересуемся лишь тем, в каком классе ребенок учится, читают ли намаз другие члены его семьи, сколько ему лет и какой он по счету ребенок в семье.
– Наша цель – выяснить, кто из учеников читает намаз. Поэтому каждую четверть мы проводим анкетирование. Мы интересуемся лишь тем, в каком классе ребенок учится, читают ли намаз другие члены его семьи, сколько ему лет и какой он по счету ребенок в семье, – говорит школьный психолог.
Главный имам Мангистауской областной мечети Смаил Сеитбеков говорит, что на школьников специального давления не оказывают. По его словам, в школы имамы области ходят лишь по специальному приглашению.
– Мы сейчас вообще не ходим. Нас приглашают сами школы, мы не ходим туда по собственной инициативе и не читаем там проповеди, – говорит он Азаттыку.
Участковый полицейский села Мангистау Адильбек Кулбаимбетов говорит, что знает женщин, высказавших свои претензии. Он также не стал скрывать, что ведет за ними наблюдение.
– В той местности проживает четыре семьи. Все они стоят на учете. Мы должны проверять их через каждые десять дней, знать, как они живут, чем занимаются. Насколько это законно, спросите у руководства, – лаконично ответил сотрудник полиции.
Старший участковый инспектор полиции в селе Мангистау Бахытжан Майлаков говорит, что «действует согласно приказу министра №1179 от 22 декабря 2016 года».
Не дай бог, кто-нибудь из проживающих здесь будет неожиданно пойман на выставке ЭКСПО-2017, нас накажут в обязательном порядке.
– Это законно. У нас есть приказ. Если их нет на месте, мы в срочном порядке докладываем об этом в дежурную часть или отдел по борьбе с религиозным экстремизмом. Не дай бог, кто-нибудь из проживающих здесь будет неожиданно пойман на выставке ЭКСПО-2017, нас накажут в обязательном порядке. Мы ведь не знаем, с какой целью они могут туда поехать, – говорит он.
В приказе министра внутренних дел пишется, что участковые инспекторы «ведут учет лиц, придерживающихся деструктивных религиозных течений, и каждые десять календарных дней направляют информацию в подразделение по противодействию экстремизму». Участковые инспекторы также осуществляют сбор касательно лиц, состоящих на профилактическом учете. Информация должна содержать следующие сведения: адрес его фактического проживания и адрес по месту регистрации, состав семьи, образ его жизни и поведения, а также иные сведения, представляющие оперативный интерес. «В случае установления факта отсутствия лица, придерживающегося деструктивных религиозных течений, по месту проживания, незамедлительно информирует оперативного (старшего инспектора) дежурного Центра оперативного управления, дежурной части ОВД», – пишется в приказе.
«ВСЁ НЕЗАКОННО»
Руководитель Казахстанского бюро по правам человека Евгений Жовтис считает незаконным «постановку на учет женщин» со стороны правоохранительных структур. По его словам, «соблюдение прав человека осталось в тени „профилактики“ терроризма и религиозного экстремизма».
– Постановка на учет этих женщин совершенно незаконна. Есть свои механизмы постановки их на учет и ведения наблюдения за ними – это решение суда, которое бы указывало на их причастность к экстремизму, чтобы можно было вмешиваться в их личную жизнь, ограничивая их передвижение, или эти лица в таком случае должны быть условно осуждёнными или получившими условно-досрочное освобождение, – говорит правозащитник.
Мы считаемся государством, которое действует в рамках правового механизма. Между тем приказ министерства предназначен только для его сотрудников. Он не имеет никакого отношения к жителям.
Репортер Азаттыка также спросила правозащитника о приказе, на который ссылается старший участковый инспектор полиции. Евгений Жовтис, вспомнив о существовании в советское время понятия «неблагонадежные люди», говорит, что работа полиции не должна отражаться на правовом положении граждан.
– Мы считаемся государством, которое действует в рамках правового механизма. Между тем приказ министерства предназначен только для его сотрудников. Он не имеет никакого отношения к жителям, – говорит Евгений Жовтис.
Ранее Азаттык писал о том, с каким давлением сталкивается женщина из Мангистауской области, муж которой осуждён по обвинению в причастности к терроризму. Репатриантке из Монголии Газизе Октябрь, которая переехала в Казахстан в 2011 году и не успела получить гражданство, грозит выдворение как «приверженцу деструктивного течения». Она также проживала в одном из этих домов в селе Мангистау, но позднее по требованию полиции переехала в другое место. Женщина пытается отменить решение миграционной полиции об отклонении ее заявления о получении гражданства. Заявление по этому поводу будет рассмотрено в суде 8 августа.
По данным специалистов управления по делам религий Мангистауской области, в черный список «салафитов» входит около 400 человек по области, число выехавших в Сирию из Актау в 2015 году достигло 80 человек.
