На третьи сутки после кровавого воскресенья в Актобе президент Казахстана Нурсултан Назарбаев выступил с долгожданным заявлением и объявил общенациональный траур. Выступил, как и полагается, на государственном и официальном языках — чтобы все поняли. Что-то, конечно, было и недосказано, а кое-что зашифровано «между строк». Попробуем немного разъяснить, о чем и к кому хотел обратиться господин Назарбаев, используя для дешифровки в этот раз не столько эзопов язык, сколько двуязычие.
В Казахстане ежегодно тратятся миллиарды тенге из национального бюджета на разъяснение очередного послания президента народу. Людям старательно (и дорого) объясняют то, что они с первого раза не поняли или же не захотели понимать. Кроме того, каждый Новый год казахстанцы ждут краткое поздравление Нурсултана Назарбаева — но это, скорее, больше по привычке. Однако на этот раз страна действительно ждала своего президента — ждала, что он скажет, надеялась на определенную реакцию, хотела посмотреть ему в глаза. Это случилось только через три дня.
Если изучить то, что Нурсултан Назарбаев говорил по поводу терактов в Актобе 5 июня на казахском, а потом на русском языке, создается впечатление, что он обращался к двум разным мирам, к разным народам, к разным социально-политическим группам населения. Да, Нурсултан Назарбаев, как глава многогранной страны с многовекторной политикой, так часто делает, но одно дело выступать с посланием к народу или его поздравлением, а другое — обратиться к испуганным и ждущим слово сверху соотечественникам.
Принцип равенства в обращении президента соблюден довольно специфически: если он на одном языке «недоговаривает» об одном, то на втором он тоже о чем-то умолчит. Так, на русском Нурсултан Абишевич заметил, что организаторами терактов стали «приверженцы радикальных псевдорелигиозных течений, инструкции они получали из-за рубежа» (не уточняя при этом, ближнего или дальнего), а вот на родном языке он не стал это утверждать. Точно так же он не стал говорить на нем о том, что именно по его поручению заработала специальная межведомственная комиссия во главе с главой МВД.
Зато Нурсултан Назарбаев, говоря на государственном языке, два раза (в начале и в самом конце) упомянул понятие «независимость», а на официальном — ни разу. Кстати, опять-таки по традиции, свое выступление-обращение он начинал и заканчивал на казахском. Всего, если посчитать, на нем было сказано (вместе с обобщением изложенного) 331 слово, а на русском — 362.
Не будем сейчас придираться к более мелким разночтениям в речи президента касательно «цветных революций» и их последствий. Но почему-то на казахском языке некоторые вещи звучали из уст президента на тон жестче. На это, кстати, обратил внимание Азаттык, который привел слова (на казахском языке) президента о том, что взявшего в руки оружие и убившего другого человека должна ждать смертная казнь. А это, между прочим, уже серьезное политическое заявление из уст главы государства (мораторий на смертную казнь был введен в РК еще в декабре 2003 года самим Назарбаевым).
И еще. Казахская версия была более эмоциональной и даже духовной. По крайней мере, так показалось автору этих строк. В любом случае, здесь говорилось о патриотизме — что настало время его продемонстрировать, а также прозвучало ставшее сейчас сакрально-политическим слово «жер» («земля»).
В общем, каждый вынес из долгожданного обращения-заявления президента то, что понял, и то, что хотел вынести. Ваш же покорный слуга понял и вынес, что Акорда и ее хозяин понимают, что народ у нас все-таки не един, как об этом заявляется с высоких трибун. И разные целевые группы населения РК нуждаются в разных словах и назиданиях главы государства. И, наконец, то, что за этим обращением последуют другие политические заявления и в течение следующих 40 «красно-желтых» дней мы будем жить уже в немного другой стране, не покидая пределов этой. Впрочем, последний вывод уже сделан не из принципов двуязычия, а на некоторых познаниях конспирологических методов.
В блогах на сайте Азаттык авторы выражают свою позицию, которая может не совпадать с позицией редакции.
