Жительница Шымкента Калайзада Рустемова, которой за 70, уже более 10 лет живет в старом вагончике без воды, тепла и электричества. Единственная мечта пенсионерки-инвалида, девять лет ожидающей очереди на получение жилья от государства, — получить свое жилье. Измученная нищетой пожилая женщина говорит, что ее отец-фронтовик также прожил без собственного жилья и она отчаялась получить квартиру.

СЕМЬЯ, ВЕРНУВШАЯСЯ НА РОДИНУ ПРЕДКОВ

С наступлением весны Калайзада Рустемова вернулась в свой старый вагончик, стоящий во дворе частного дома в микрорайоне Достык в Шымкенте. 71-летняя пенсионерка, как обычно, зиму провела у родственников, а сейчас раскладывает свои пожитки в небольшом вагончике площадью менее 20 квадратных метров, обитом листами жести. До наступления следующей зимы это небольшое помещение без света, воды и тепла будет служить приютом для пожилой женщины.

Калайзада Рустемова — одна из десяти детей, родившихся в казахской семье в 1951 году в городе Гулистан Сырдарьинской области Узбекистана. Ее отец, воевавший во Второй мировой войне, вернулся с фронта без обеих рук. Мать умерла, когда Калайзада была ребенком.

Калайзада говорит, что у нее с молодости больное сердце и она стоит на учете у врача. После окончания медицинского училища в Шымкенте в советское время она 35 лет проработала медсестрой в Узбекистане.

В 2004 году она переехала с отцом на родину предков — в Казахстан. Однокомнатную квартиру в Узбекистане тогда продать не смогли.

— Моя мать рано умерла. Отец лишился обеих рук на фронте. Он не мог самостоятельно есть, мыться, переодеваться. Я инвалид второй группы с 1979 года. Здесь живут двое детей моего покойного брата. Сейчас они женаты и снимают с семьей квартиру. Они помогали мне купать отца, — рассказывает Калайзада.

Не имея денег на покупку дома в Казахстане, они с отцом снимали квартиру в поселке Жетысай. По приезде в Казахстан Калайзада не могла работать из-за отца, и они жили на пенсию отца и пособие Калайзады. Ее отец был поставлен в очередь на получение жилья как ветеран войны, нуждающийся в жилье, но не успел получить жилье от государства. Ветеран умер в 2008 году в Жетысае.

ОДИНОКАЯ ЖИЗНЬ В СТАРОМ ВАГОНЧИКЕ

Калайзада, оставшаяся одна после смерти отца, говорит, что пособия от государства по инвалидности было недостаточно, поэтому она торговала мелочью на рынке, собирала пустые пластиковые контейнеры и адыраспан, чтобы свести концы с концами. В 2009 году она вышла на пенсию и перестала подрабатывать. «Здоровье не позволяет», — объясняет она.

— В том же году я продала оставшуюся в Узбекистане однокомнатную квартиру, но денег от продажи не хватило на покупку дома в Казахстане. Поэтому я купила этот старый вагончик и здесь сложила все наши вещи после переезда. Я живу в этом вагончике с 2010 года, — говорит Калайзада.

В вагончике, где проживает одинокая пенсионерка, нет ни света, ни отопления, но установлены два деревянных окна и дверь. В вагончике с прогнившей крышей стены залиты дождевой водой, лежат сложенные друг на друга сумки и мешки со старыми вещами. В одном углу стоит кувшин для умывания и пятилитровая емкость.

— Получаю пенсию в размере 70 тысяч тенге. Воду беру у соседей. У меня есть небольшая газовая плита, но мне не разрешают ее использовать: есть угроза, что газовый баллон может взорваться. У меня нет выбора, кроме как покупать горячую еду один раз в день. Горячий чай набираю в термос также у соседей. Мыться хожу в баню, раз в неделю, иногда раз в две недели, — говорит женщина.

Когда теплеет, Калайзада возвращается жить в этот вагончик, зимой ютится у родственников. Вернувшись в свой вагончик с наступлением весны, женщина жалуется, что из-за протекающей крыши у нее заплесневели вещи.

— Хотя мы и родственники, вместе не живем. У всех свои семьи, дети. До каких пор я должна чувствовать себя зависимой от них, даже у птиц есть свои гнезда. Я мечтаю о своем доме, хоть старом и небольшом, — говорит женщина, вытирая слезы с усталого лица.

Пенсионерка говорит, что ей было очень тяжело во время пандемии коронавируса. В палящую июльскую жару железный вагончик сильно нагревался и у Калайзады повышалось давление. Она не могла позволить себе купить все лекарства, прописанные врачом.

По словам Калайзады, с момента приобретения старого вагончика, который она использует в качестве жилья, она перевозила его трижды с места на место. Собственники земельного участка требуют убрать вагончик. Шолпан Каипова, владелица частного дома в Шымкенте, которая последние полтора года разрешает Калайзаде держать вагончик во дворе ее дома, говорит, что жизнь пенсионерки очень тяжелая.

— Я хотела забрать ее к себе, но мне негде ее спать уложить. Мы сами теснимся в двухкомнатном доме с детьми. Мы, все соседи, если находимся дома, помогаем ей с горячим питанием и водой. Когда нас нет, ей очень тяжко приходится. Прошло полтора года, как мы переехали сюда. За это время ее никто не навещал, — говорит Шолпан Каипова.

«КВАРТИРУ НЕ ПРЕДОСТАВЯТ, ПОКА НЕ ДОЙДЕТ ОЧЕРЕДЬ»

В 2018 году управление жилья города Шымкента поселило Калайзаду, проживающую в вагончике, в одну из трех комнат общежития, находящегося в коммунальной собственности. В двух других комнатах жила семья с детьми-инвалидами. Калайзада говорит, что в общежитии прожила год и три месяца, но в повседневной жизни часто ссорилась с соседкой и была вынуждена съехать из-за оказываемого давления.

— В государственном общежитии теперь нет отдельной комнаты для Рустемовой. Мы не можем предоставить ей квартиру, если ее очередь не подошла. В бюджете не предусмотрены средства на ремонт вагончика. Мы ищем спонсора, чтобы помочь ей с ремонтом, — сообщил Азаттыку представитель управления Гулима Байсеитова.

В управлении жилья города Шымкента подтверждают, что в 2014 году Калайзада Рустемова встала в очередь на получение жилья как жительница особой социальной категории, нуждающаяся в жилье, под номером 5377. Сейчас она стоит на 1459-м месте в очереди. По данным местных властей, в очереди на получение жилья стоят около 49 тысяч человек пяти категорий. Среди них около 17 тысяч человек из малообеспеченных групп, таких как Калайзада.

Измученная бедностью, Калайзада не скрывает, что иногда впадает в отчаяние и плачет. «Моему отцу, вернувшемуся с фронта инвалидом, не дали жилья. Неужели мне дадут?» — говорит она.

«Была бы у меня хоть одна комната, я бы не жила на улице. Но что мне делать? Влачу жалкое существование», — вздыхает одинокая женщина, проживающая свои дни в вагончике без света и тепла.