Коронавирус SARS-CoV-2, вызывающий заболевание COVID-19, мог передаться людям от животных еще в октябре прошлого года, и, скорее всего, произошло это на печально знаменитых «мокрых рынках». Об этом написало сейчас ведущее гонконгское издание South China Morning Post, указывая, что анализ генома 7 тысяч образцов нового коронавируса со всего мира свидетельствует, что это могло случиться между 6 октября и 11 декабря 2019 года.
Китай представляет собой крупнейший в мире рынок нелегально пойманных диких животных, согласно докладу о роли Китая в незаконной торговле ресурсами дикой природы. В центральном и южном Китае до сих пор (хотя большая и наиболее цивилизованная часть огромного китайского общества это осуждает) миллионы людей остаются приверженцами кулинарной традиции «евэй» («дикая плоть»), то есть потребления мяса диких животных и птиц. Они верят в то, что подпитываются таким образом энергией природы и продлевают свое долголетие.
После начала нынешней пандемии всемирную известность приобрел один из таких рынков в городе Ухань, официально называющийся «Оптовый рынок животных и морепродуктов «Хуанань». Именно он, как считается, стал очагом вспышки коронавирусной инфекции COVID-19. Его площадь – более 50 тысяч квадратных метров, и торговали на нем более тысячи продавцов, арендовавших здесь палатки, ларьки и навесы.
Все, кто побывал здесь, рассказывали о страшной антисанитарии, скученности и жестокости – дорожки между палатками были очень узкими, забитыми клетками и аквариумами с живыми животными, часто находившимися в непосредственной близости от уже убитых зверей, птиц, пресмыкающихся и земноводных. Животных грубо умерщвляли, свежевали и потрошили у всех на виду.
С 1 января 2020 года этот рынок, крупнейший в центральном Китае, был закрыт на неопределенное время. До этого здесь продавались, к примеру, живые кошки, барсуки, летучие мыши, бобры, крокодилы, собаки, лисицы, гигантские саламандры, сурки, выдры, павлины, дикобразы, крысы и змеи, в том числе ядовитые.
Но «Хуанань» – не единственное подобное место в почти 12-миллионном Ухане. Не менее известен здесь и другой «мокрый рынок», «Байшачжоу», – и сейчас после трехмесячного перерыва он вновь открыт. Как и еще десятки таких же рынков в других китайских городах – поскольку местные власти, несмотря не только на международное давление, но и на весьма грозные директивы из Пекина, полагают, что запретить их работу невозможно. Это якобы оскорбит вековые традиции и вызовет массовое недовольство десятков миллионов китайцев, особенно малообеспеченных – им негде будет купить «недорогое и полезное мясо».
Исследование, проведенное в 2018 году канадскими социологами, выявило, что, например, до 90 процентов семей в китайском городе Нанкин покупают продукты питания именно на «мокрых рынках». 75 процентов опрошенных посещали их по крайней мере пять раз в неделю.
Сегодня западные страны во главе с США давят на китайского лидера Си Цзиньпина с призывами закрыть все «мокрые рынки» раз и навсегда как источники постоянного распространения болезней – и это вызывает понятное резкое отторжение. Очевидно, что из-за общего кризиса в американо-китайских отношениях и резкости и неточности формулировок стороны просто не понимают друг друга. Пекин полагает, что от него требуют ликвидировать вообще все фермерские рынки – однако Вашингтон и другие западные столицы конкретно настаивают на прекращении убийства там живых животных, в первую очередь диких, редких и экзотических видов, и торговли их мясом.
В частности, государственный секретарь США Майкл Помпео 22 апреля заявил, что Китаю и другим азиатским странам следует закрыть «мокрые рынки», так как они «угрожают общественной безопасности». По словам Помпео, закрытие таких рынков «минимизирует риски для здоровья людей в Китае и за его пределами и будет препятствовать потреблению незаконно пойманных диких животных и продукции из дикой природы».
Ранние научные исследования происхождения нового коронавируса связали его с оптовым рынком «Хуанань» в Ухане, подчеркнул госсекретарь США, добавив, что и распространение атипичной пневмонии и вируса «птичьего гриппа» H5N1 также было связано с рынками живых животных. «Мы призываем все правительства присоединиться к нашим усилиям в борьбе с бедствием, каковым является незаконная торговля дикими животными», – сказал Помпео.
Однако в конце апреля официальный представитель китайского МИДа Гэн Шуан заявил, что в его стране вообще нет так называемых «мокрых рынков», где торгуют дикими животными: «Я хотел бы пояснить, что вместо этого в Китае чаще всего можно увидеть фермерские рынки и рынки морепродуктов, где продаются свежее мясо, рыба, овощи, морепродукты и другие сельскохозяйственные продукты. А таких рынков, где торгуют хотя бы живой домашней птицей, крайне мало», – сказал китайский дипломат журналистам. По его словам, такие рынки есть как в Китае, так и во многих странах Юго-Восточной Азии, а также в других развивающихся странах, и они тесно связаны с повседневной жизнью местных людей.
Гэн Шуан добавил, что в международном законодательстве нет никаких запретов на открытие или функционирование таких рынков и что в свою очередь власти Китая по собственной инициативе ранее приняли решение о запрете нелегальной охоты и торговли дикими животными, а также ввели запрет на потребление в пищу их мяса.
Хотя на большинстве бесчисленных китайских «мокрых рынков» не продают живых диких животных, сами термины «мокрый рынок» и «рынок дикой природы» в этой стране часто совпадают, напоминает Арон Уайт, специалист по Китаю из расположенного в Лондоне «Агентства экологических расследований». «Рынки дикой природы», которых также очень много во всем мире, специально продают диких животных на мясо или в качестве домашних животных. Сами такие рынки могут быть легальными, хотя почти всегда в продаже там можно встретить, наряду с разрешенными, и исчезающие, краснокнижные виды, охота на которых запрещена, как и торговля ими. Неизвестно, сколько «рынков дикой природы» всего существует в Китае и в других государствах. К тому же, по словам Уайта, большая часть торговли дикими животными в настоящее время переместилась в интернет, что еще более затрудняет отслеживание происходящего.
По данным опроса, проведенного в марте этого года Всемирным фондом дикой природы, в отличие от КНР, в других государствах Восточной и Юго-Восточной Азии идея полного закрытия всех нерегулируемых рынков диких животных обретает все большую поддержку. В ходе опроса около 5 тысяч человек в Гонконге, Японии, Мьянме, Таиланде и Вьетнаме 93 процента участников заявили, что поддержали бы такое решение.
Мясо диких животных, обычно называемое «bushmeat», до сих пор продается на местных рынках не только в Восточной и Юго-Восточной Азии, но и, например, по всей Индии, а также в Латинской Америке и Африке. Строго говоря, изначально этот термин относился к останкам животных, пойманных в лесах и саваннах Африки, но сегодня он широко используется в разговорной речи для обозначения любого мяса диких животных.
В начале апреля этого года Министерство сельского хозяйства Китая, по крайней мере, навсегда исключило из списка животных, чье мясо можно есть, собак. В опубликованном ведомством списке животных, отнесенных к категории домашнего скота в КНР, говорится, что собаки больше не должны рассматриваться как простой домашний скот. «Наряду с развитием человеческой цивилизации и заботой общественности о защите животных собаки превратились в животных-компаньонов», – цитирует документ сайт агентства Quartz.
В последний список домашних животных в КНР включены 13 видов «традиционного скота», таких как свиньи, коровы, куры и индюки, и 18 видов «специального скота». Например, различные виды оленей, которые могут быть выращены с целью употребления в пищу. По оценкам Гонконгской группы защиты животных Animals Asia, ранее ежегодно в Китае убивали и съедали около 10 миллионов собак и четырех миллионов кошек.
Формально власти Китая еще в конце февраля 2020 года действительно объявили о введении постоянного запрета на торговлю и употребление в пищу мяса диких животных. Однако в принятых законодательных актах, как предупреждают зоозащитные организации, например американское Общество охраны дикой природы (Wildlife Conservation Society, WCS), осталось множество хитроумных лазеек, позволяющих продолжать этот бизнес. Например – в «медицинских целях», для торговли пушниной или «для научных исследований».
При этом одних только диких панголинов, о существовании которых весь мир массово узнал лишь после начала пандемии COVID-19, каждый год в КНР, напоминает Дэниел Челленджер, один из руководителей WCS, убивают не меньше 10 тысяч. Их мясо, внутренние органы, когти, зубы и другие части тела якобы очень важны для «традиционной китайской медицины».
В вышедшей в начале этого года в России (когда коронавирус SARS-CoV-2 только начинал захватывать мир) книге журналистки Сони Шах, пишущей о науке в контексте соблюдения прав человека и животных, под названием «Пандемия. Всемирная история смертельных вирусов», рассказывается об ужасах китайских рынков – а также о том, насколько они глобально опасны в инфекционном плане:
«На рынке в Гуанчжоу, столице южнокитайской провинции Гуандун, родился вирус, чуть не ставший причиной пандемии в 2002 году. Обычные носители этого вируса – подковоносые летучие мыши. От подковоносов вирус перекинулся на других диких животных, продававшихся на соседних прилавках, – енотовидных собак, китайских барсуков, змей и пальмовых циветт. По мере распространения вирус мутировал. И в ноябре 2002 года одна из мутантных форм вируса подковоносов начала поражать людей»
В отличие от нынешней ситуации, в 2002 году власти КНР до последнего скрывали от всего мира начало опасной эпидемии. И за два месяца болезнь попала в Гонконг и Вьетнам, а скоро и в другие страны, и на другие континенты. Это был SARS, «тяжелый острый респираторный синдром», или же «атипичная пневмония». Ею тогда заразились «всего» 8 тысяч человек, из которых умерли, по официальным данным, 774.
Соня Шах продолжает: «Город Гуанчжоу, рынок под загазованной авторазвязкой. Продавцы сидят в оборудованных боксах, тут и работают, и живут в ожидании покупателей. В белом пластмассовом ведре копошилась в мутной воде 14-килограммовая черепаха. По соседству в клетках держали диких уток, хорьков, змей и диких кошек. Перед нами ряд за рядом представали клетки с животными, которые почти никогда (или вовсе никогда) не сталкиваются между собой в естественной среде. А здесь – дышали, мочились, испражнялись и питались бок о бок. Эта картина примечательна сразу по нескольким причинам, объясняющим, почему атипичная пневмония началась именно здесь.
Одна из причин – необычное, не знающее аналогов в естественной среде скопление диких животных. В природе жители пещер, подковоносы (летучие мыши), не будут соседствовать с пальмовыми циветтами, живущими на деревьях, а с людьми обычно близко не сталкиваются ни те, ни другие. Однако на этом рынке все три вида (подковоносы, циветты и люди) вдруг оказались рядом. Переход вируса с летучих мышей на циветт сыграл ключевую роль в развитии атипичной пневмонии. Почему-то циветты оказались особенно восприимчивы к этому вирусу, и его численность начала умножаться, словно многократно усиленный эхом звук в тоннеле. Это дало широкую базу для мутаций и интенсивного естественного отбора, в результате которых патоген, заражающий подковоносов, трансформировался в возбудителя болезни у человека».
КОММЕНТАРИИ