ВЛАДИМИР БАРОВИЧ
29 сентября 1991 года контр-адмирал Владимир Барович получил приказ от своего начальства в югославской армии начать бомбить побережье Хорватии. Он не мог подчиниться этому приказу, однако чувство воинской дисциплины обязывало подчиниться. Незадолго до этого, во время переговоров по выводу войск из порта Пула, он сказал: «Пока я за это отвечаю, разрушений здесь не будет. И если мне прикажут начать разрушение Пулы или Истрии, то я уже не буду за это отвечать». Когда этот приказ поступил, Владимир Барович сдержал свое слово. Вместо того чтобы направить орудия своего флота на хорватские прибрежные города, он покончил с собой.
Владимир Барович принес самую большую жертву: отдал свою жизнь взамен жизни других. Приказ напасть на хорватский народ, который не сделал ничего плохого ни ему, ни его стране, — пояснил он в своей предсмертной записке — шло вразрез с его чувством долга военного и черногорца.
Однако, в то время как каждый ребенок в бывшей Югославии знает, кто такой Радован Караджич — лидер боснийских сербов, которого Гаагский трибунал признал виновным в преступлениях против человечества, — мало кто знает о том, кто такой адмирал Владимир Барович. В то время как студенческое общежитие в Пале, служившее главным штабом Радована Кардажича в военное время, носит его имя, нет никакого здания или улицы в Черногории, Хорватии или Сербии, которые были бы названы в честь Владимира Баровича.
Во время самоубийства Владимиру Баровичу было 52 года. О его смерти сообщили в далматийских газетах, короткое сообщение опубликовало агентство France Press. Его похоронили на кладбище в Херцег-Нови в Черногории без каких-либо торжеств или почестей. Новости о его самоубийстве были также похоронены. В то время это могло показаться нормальным, однако спустя столько лет удивительно, что Владимир Барович до сих пор не занял свое подобающее место в общественном сознании. Сейчас, спустя почти четверть века, неправительственная организация Civic Alliance проводит кампанию в столице Черногории Подгорице для признания имени адмирала Баровича. Они направили письмо президенту страны Филипу Вуяновичу с призывом посмертно наградить его, однако пока ответа не было.
ЙОВАН ДИВЯК
Еще одним военнослужащим, который многое сделал для спасения репутации и чести своего народа, стал генерал югославской армии Йован Дивяк. Рожденный в Белграде этнический серб оказался в аналогичной Владимиру Баровичу ситуации в апреле 1992 года, когда началась война в Боснии. Пока югославская армия и сербские военизированные формирования занимали позиции вокруг Сараево и без разбора стреляли по мирным жителям, Йован Дивяк принял решение. Он присоединился к защитникам города, которые вскоре оказались в окружении и были отрезаны от внешнего мира. В то время его решение можно было назвать самоубийством, поскольку все преимущества были на стороне хорошо вооруженной сербской армии.
Однако Сараево устояло, а с ним и Йован Дивяк. И хотя Караджич и Младич оставили за собой кровавый след в Боснии, они не выстояли. Война и осада продлились еще три с половиной года, в ходе которых Йован Дивяк стал заместителем командующего боснийской армией. Он мог тогда просто отвернуться, но вместо этого решил остаться и помочь вести успешное сопротивление против гораздо более могущественного и беспощадного врага.
В Сербии его объявили предателем и выдали ордер на его арест по сфабрикованным обвинениям. В 2011 году на основании этого ордера его задержали в Вене. После нескольких дней в австрийской тюрьме и нескольких месяцев домашнего ареста его в итоге признали невиновным. Австрийский суд признал, что для его обвинения не было никаких оснований.
В настоящее время Йован Дивяк руководит неправительственной организацией в Сараево, которая предоставляет стипендии боснийским детям, потерявшим в войне своих отцов. Можно смело сказать, что сербы живут в Сараево после войны во многом благодаря Йовану Дивяку. Он сделал это возможным тем, что принял правильное решение в самый сложный момент.
Во время его ареста в Австрии Балканская редакция Азаттыка попросила Йована Дивяка вести дневник.
Это грустное и несчастное место — наши Балканы.
«Это грустное и несчастное место — наши Балканы. Несчастное потому, что здесь сталкиваются миры и борются великие державы, потому что они были много раз завоеваны и освобождены, но также и грустное, потому что их граждане так легко позволяют своим лидерам манипулировать собой», — написал он в своем дневнике.
Йован Дивяк не может появляться в Сербии, даже чтобы навестить свою семью, потому что его немедленно арестуют. Его тут всё еще считают предателем. В боснийском Сараево он пользуется огромной популярностью среди обычных людей, и в то же время отношение к нему лидеров боснийской армии и власти является по меньшей мере безразличным. Балканы кажутся грустным и несчастным местом еще и потому, что их народ не способен узнать своих настоящих героев.
