Сразу же после окончания Мирового энергетического конгресса, прошедшего 10 октября в Стамбуле, российские непрофильные СМИ провели оперативную пропагандистскую пиар-акцию нового проекта — «Турецкого потока». Симптоматично, что авторы публикаций ссылаются на высказывания президента Российской Федерации Владимира Путина и главы «Газпрома» Алексея Миллера, в то время как ответственные экономические аналитики взяли тайм-аут, чтобы детально рассмотреть все стороны нового проекта в спокойной обстановке.
Возможность стать крупным газовым хабом представляется заманчивой для турецкой экономики.
По заявлению главы «Газпрома» Алексея Миллера, «Турецкий поток» начнут прокладывать в 2018 году. К концу 2019-го он должен быть готов к вводу в эксплуатацию. Морской участок газопровода протяженностью в 910 километров полностью профинансирует российская сторона, и, соответственно, он останется в собственности «Газпрома».
Стоимость только первой нитки трубопровода оценивается в 4,3 миллиарда евро. Однако самая главная проблема проекта — не в размерах финансирования, а в том, как обойти запреты Еврокомиссии на поставки газа одной монопольной компанией — «Газпромом».
Проект прокладки «Турецкого потока» был анонсирован в декабре 2014 года как альтернатива провалившемуся проекту газопровода «Южный поток», который планировали протянуть с российского берега Черного моря к болгарскому и далее — в южные регионы Европы.
Изначально стороны договорились о четырех трубах пропускной способностью 15,75 миллиарда кубометров в год. Такого объема природного газа вполне хватало, чтобы прекратить транспортировку российского газа по территории Украины, с которой в последние годы велась латентная «торговая война».
Прокладка трубопроводов по дну Черного моря может таить в себе серьезные техногенные риски.
В советские времена через территорию Украины в Европу экспортировалось до 140 миллиардов кубических метров природного газа в год. В 2016 году в Евросоюз будет направлено по украинской газотранспортной системе немногим более 60 миллиардов. Причина падения объемов — ежегодный рост тарифов на транспортировку природного газа по территориям Украины и Беларуси, изношенность соответствующих мощностей, а также стремление Еврокомиссии ограничить импорт российского газа из-за политических манипуляций Кремля, пытающегося посредством откровенного шантажа решать вопросы в отношении Украины (как потребителя и транзитера) и европейских энергетических рынков.
Договоренности о транзите газа с Украиной заканчиваются в декабре 2019 года. В Москве их продлевать явно не хотят, хотя официальных заявлений на этот счет пока не было. Но ясно, что в изменившихся условиях межгосударственных отношений между Россией и Украиной смысла в их пролонгации нет — и дорого, и слишком много геополитических рисков как для России, так и для всех участников этого «торгово-экономического сотрудничества».
Как известно, проект «Южный поток» был денонсирован под давлением Брюсселя на Софию. В Евросоюзе с 2010 года действует так называемый третий энергопакет, согласно которому на европейском рынке запрещено работать энергомонополистам, каким является «Газпром».
В декабре 2014 года Москва и Анкара договорились переориентировать «Южный поток» на «Турецкий поток». Однако в связи с конфликтом, связанным со сбитым российским Су-24, казалось, что и «Турецкий поток» будет отменен. Но отложенная договоренность осталась в силе — межправительственное соглашение о строительстве газопровода «Турецкий поток» было подписано в Стамбуле главами России и Турции 10 октября.
С 2010 года в Евросоюзе действует третий энергопакет, согласно которому на европейском рынке запрещено работать энергомонополистам вроде «Газпрома».
Что касается квалифицированных экспертных оценок, то в разговорах на эту тему с некоторыми турецкими аналитиками они проявляют сдержанные эмоции. Разумеется, возможность для Турции стать крупным газовым хабом представляется заманчивой для экономики и геостратегической роли страны во всем Ближневосточном регионе. Но импорт и транспортировка российского природного газа представляется не совсем большой компенсацией потери доверия со стороны Евросоюза и США. Вдобавок российские комментаторы результатов Всемирного энергетического конгресса делают вид или сознательно не учитывают то обстоятельство, что накануне конгресса произошла трехсторонняя встреча в формате Турция — Иран — Ирак, во время которой прорабатывался вопрос о координации действий по экспорту и транспортировке энергоносителей на европейские рынки. Кроме того, установление мира в Сирии дает возможность для транспортировки углеводородного сырья из стран Аравийского полуострова через территорию Сирии и Турции на европейские энергетические рынки.
Что касается широко разрекламированного проекта «Турецкий поток», то, по мнению турецких экспертов, можно вспомнить аналогичную ситуацию с недавними договоренностями между Россией и Китаем по поставкам природного газа, который так и остался нереализованным из-за различия в ценовых подходах обеих сторон.
Кроме того, проект не прошел экспертизу международных экологических комиссий. Ведь прокладка трубопроводов по дну Черного моря может таить в себе серьезные техногенные риски, что представляется неприемлемым для всех стран региона черноморской акватории.
А что же с экспортом и транзитом через территорию России центральноазиатского природного газа? В условиях обвального падения цен на углеводородное сырье многие позиции придется радикально пересматривать в направлении поиска новых энергетических рынков. Один из ответов лежит на поверхности: создание на собственной территории производственных площадок по переработке углеводородного сырья в продукты «вторичной переработки». А это повлечет за собой активизацию всей химической промышленности и химической науки и, соответственно, дополнительные рабочие места по всему спектру «производство-переработка-реализация», то есть изменение производственно-экономической и социальной инфраструктуры страны. А Кашаган и перспективы расширения добычи природного газа на территории Казахстана делают этот тезис более чем актуальным.
В блогах на сайте Азаттык авторы высказывают свое мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.
