Корреспонденты радио Азаттык пригласили Тахиржана Ахметова в редакцию и поговорили с ним, чтобы узнать, что же заставило его, взрослого человека, отца семейства, пойти на такой, казалось бы, безрассудный, крайний шаг, как членовредительство.
– Господин Ахметов, расскажите, что это у вас за судебное дело, которое никак не решается?
– В 2002 году мы с одним товарищем решили заняться совместным бизнесом: на общие деньги построить здание для кафе. Я продал свою квартиру, небольшой магазинчик и вырученные 36 тысяч долларов отдал компаньону.
– Сразу все?
– Нет, по договору и частями.
– Как звать компаньона?
– Нургиша Карабасова. У нее был земельный участок. На общие деньги мы построили здание кафе. Кафе запустили, и оно стало давать прибыль. Год мы проработали вместе, и никаких проблем не было. Мы строго соблюдали наш договор. Но однажды, неожиданно, земля подорожала. И тогда моя компаньонка посчитала, что ее доля в бизнесе больше, чем моя, и пора от меня избавиться.
Здание кафе в 2004 году оценивалось в 100 тысяч долларов, а уже в 2005 году цена возросла до миллиона долларов и выше.
– И что дальше?
– А дальше произошло то, что продолжается и по сей день. Мы судимся. Нургиша Карабасова нарушила наш договор по честному делению прибыли.
– А как с вашими 36 тысячами долларов? Она их отдала?
– А мне они не нужны. За эти деньги 7 лет назад я бы мог купить несколько хороших квартир. А сегодня этих денег не хватит даже на однокомнатную. Я эти деньги внес в дело, и я хочу свою долю от прибыли, как мы договаривались. Я не требую лишнего.
– Раз ваша компаньонка нарушила договор, сколько она должна заплатить, по-вашему, в качестве неустойки?
– Нургиша Карабасова должна мне 9 миллионов тенге (около 63 тысяч долларов). Но она не хочет мне их отдавать. И из прибыли тоже не платит ни одного тенге. Это чистое мошенничество.
– И тогда вы обратились в суд?
– Да. Я так и поступил. Суд вынес решение в мою пользу и обязал ее отдавать мне от прибыли 50 процентов.
– Она вам стала выплачивать?
– Ничего подобного, она стала скрываться от меня. Тогда дело передали судебному исполнителю. Но и там оказались недобросовестные люди. До сих пор не исполняют решение суда. Они ссылаются на то, что не могут найти Нургишу Карабасову.
– Не пыталась ли ваша компаньонка опротестовать решение суда?
– Да, и не раз. В общей сложности состоялось 20 слушаний по нашему делу. И некоторые из них суд вынес в ее пользу. Но это было полнейшее игнорирование всей доказательной базы нашего дела. В целом же суд на моей стороне. Они признали мою правоту.
– Мы полагаем, что в поисках справедливости в дальнейшем вы стали обращаться в вышестоящие суды?
– Совершенно верно. Добрался и до Верховного суда и до Генеральной прокуратуры. Но пока ничего не решается. На сегодня по вине Нургиши Карабасовой я остался и без дома, и без денег. А на руках у меня двое маленьких детей.
– И тогда вы в отчаянии созвали журналистов и отсекли себе полмизинца?
– У меня другого выхода не оставалось.
– Господин Ахметов, давайте поговорим об этом подробнее. Для начала позвольте спросить, вы человек верующий?
– По отцу я формально мусульманин, но я не считаю себя очень уж верующим.
– Вы, наверное, знаете, что религии осуждают членовредительство, тем более такой страшный акт, как самосожжение, к чему, как утверждаете, вы тоже готовитесь. А теперь вот скажите. Вы образованный и умный человек. Неужели, кроме акции членовредительства, вы ничего не могли придумать? Посмотрите на бездомных офицеров, на их лидера Даулета Жумабекова. Они за короткий срок провели столько акций протеста, а в последний раз Даулет Жумабеков даже залез на стрелу башенного крана. И ведь их услышали власти. Теперь их вопрос решается.
– Они, во-первых, молодые, крепкие, и во-вторых, их много. Я тоже устраивал множество различных акций, прежде чем прийти к такому решению. Я и пикетировал Администратора судов, и митинги устраивал. Не помогло. Тогда после долгого обдумывания, получив согласие жены, решил пойти на этот
Тахиржан Ахметов показывает свой урезанный мизинец. Алматы, 9 февраля 2009 года.
шаг.
– Итак, 23 февраля вы отрежете второй палец?
– Если не получу от администрации президента никаких вестей. Я направил на имя президента Нурсултана Назарбаева письмо, что готовлюсь лишить себя второго пальца.
– Мизинец, отрезанный в июле прошлого года, власти проигнорировали?
– Полностью. Хотя я президенту посылал фотографию отрезанного пальца. Никакой реакции.
– А где гарантия, что безымянный палец окажется более действенным?
– Тогда я пойду на третий шаг. На самосожжение.
– На какой срок вы назначили эту акцию?
– На 2010 год. Когда Казахстан начнет председательствовать в ОБСЕ.
– Господин Ахметов, а если вы ничего не добьетесь и умрете почем зря?
– Я смерти не боюсь. Но я своим шагом преподнесу урок. Моя смерть даром не пройдет. Она принесет свои плоды. Я в это верю. Зачем жить в стране, если ты не можешь добиться элементарной справедливости?
– Был такой великий художник Винсент Ван-Гог. Он как-то отрезал себе ухо.
– С меня хватит и двух пальцев. Ухо я не хочу резать. Мой третий шаг будет последним.
– Последний вопрос, господин Ахметов. А что вы намерены делать с отрезанными пальцами в
Мизинец Тахира Ахметова, отрезанный летом прошлого года. Алматы, 9 февраля 2009 года.
дальнейшем? Пока мы видим, что вы мизинец держите в спиртовой банке.
– Я уже думал об этом. Есть два варианта. Первое, если в стране победит демократия и будет создан музей демократии, безвозмездно сдам палец в музей. Для назидания будущим поколениям, чтобы они знали, как мы боролись за их будущее. Но если у меня будут материальные проблемы, возможно, проведу аукцион и выставлю пальцы на продажу. Я почему-то надеюсь, что мне удастся продать их за хорошие деньги. В мире столько богатых коллекционеров разных причудливых вещей, почему бы не найтись такому, который собирает пальцы людей.
– Но это на случай, если вас не доведут до самосожжения?
– Да, конечно. Я и об этом подумал. В случае трагического исхода я собираюсь заранее написать завещание детям. Они исполнят волю отца. То, что не успею я, сделают дети.
– Спасибо, господин Ахметов, за обстоятельную беседу. Желаем вам решить проблемы без потери безымянного пальца и, тем более, жизни.
Корреспонденты радио Азаттык решили узнать мнение по этому делу у второй стороны - компаньона Тахиржана Ахметова Нургиши Карабасовой. Но нам не удалось ее найти. Тогда за разъяснениями по столь неординарному делу мы обратились к начальнику отдела организации исполнительного производства Администратора судов Алматы Насип Кенжебековой.
Насип Кенжебекова пояснила следующее:
– Сейчас это производство, с 23 октября, находится в Ауэзовском районном суде № 2. Мы несколько раз запрашивали это дело, но пока не можем получить. Поэтому комментировать пока не могу. Могу только сказать, что дело приостановлено с августа 2008 по протесту ответчицы. Но сейчас, насколько я знаю, стало проблематичным найти саму ответчицу. Как только дело поступит в наши руки, мы сможем говорить об этом деле более конкретно. В эти дни мы вновь стали запрашивать дело. Надеемся, что скоро его получим.
– Господин Ахметов, расскажите, что это у вас за судебное дело, которое никак не решается?
– В 2002 году мы с одним товарищем решили заняться совместным бизнесом: на общие деньги построить здание для кафе. Я продал свою квартиру, небольшой магазинчик и вырученные 36 тысяч долларов отдал компаньону.
– Сразу все?
– Нет, по договору и частями.
– Как звать компаньона?
– Нургиша Карабасова. У нее был земельный участок. На общие деньги мы построили здание кафе. Кафе запустили, и оно стало давать прибыль. Год мы проработали вместе, и никаких проблем не было. Мы строго соблюдали наш договор. Но однажды, неожиданно, земля подорожала. И тогда моя компаньонка посчитала, что ее доля в бизнесе больше, чем моя, и пора от меня избавиться.
Здание кафе в 2004 году оценивалось в 100 тысяч долларов, а уже в 2005 году цена возросла до миллиона долларов и выше.
– И что дальше?
– А дальше произошло то, что продолжается и по сей день. Мы судимся. Нургиша Карабасова нарушила наш договор по честному делению прибыли.
– А как с вашими 36 тысячами долларов? Она их отдала?
– А мне они не нужны. За эти деньги 7 лет назад я бы мог купить несколько хороших квартир. А сегодня этих денег не хватит даже на однокомнатную. Я эти деньги внес в дело, и я хочу свою долю от прибыли, как мы договаривались. Я не требую лишнего.
– Раз ваша компаньонка нарушила договор, сколько она должна заплатить, по-вашему, в качестве неустойки?
– Нургиша Карабасова должна мне 9 миллионов тенге (около 63 тысяч долларов). Но она не хочет мне их отдавать. И из прибыли тоже не платит ни одного тенге. Это чистое мошенничество.
– И тогда вы обратились в суд?
– Да. Я так и поступил. Суд вынес решение в мою пользу и обязал ее отдавать мне от прибыли 50 процентов.
– Она вам стала выплачивать?
– Ничего подобного, она стала скрываться от меня. Тогда дело передали судебному исполнителю. Но и там оказались недобросовестные люди. До сих пор не исполняют решение суда. Они ссылаются на то, что не могут найти Нургишу Карабасову.
– Не пыталась ли ваша компаньонка опротестовать решение суда?
– Да, и не раз. В общей сложности состоялось 20 слушаний по нашему делу. И некоторые из них суд вынес в ее пользу. Но это было полнейшее игнорирование всей доказательной базы нашего дела. В целом же суд на моей стороне. Они признали мою правоту.
– Мы полагаем, что в поисках справедливости в дальнейшем вы стали обращаться в вышестоящие суды?
– Совершенно верно. Добрался и до Верховного суда и до Генеральной прокуратуры. Но пока ничего не решается. На сегодня по вине Нургиши Карабасовой я остался и без дома, и без денег. А на руках у меня двое маленьких детей.
– И тогда вы в отчаянии созвали журналистов и отсекли себе полмизинца?
– У меня другого выхода не оставалось.
– Господин Ахметов, давайте поговорим об этом подробнее. Для начала позвольте спросить, вы человек верующий?
– По отцу я формально мусульманин, но я не считаю себя очень уж верующим.
– Вы, наверное, знаете, что религии осуждают членовредительство, тем более такой страшный акт, как самосожжение, к чему, как утверждаете, вы тоже готовитесь. А теперь вот скажите. Вы образованный и умный человек. Неужели, кроме акции членовредительства, вы ничего не могли придумать? Посмотрите на бездомных офицеров, на их лидера Даулета Жумабекова. Они за короткий срок провели столько акций протеста, а в последний раз Даулет Жумабеков даже залез на стрелу башенного крана. И ведь их услышали власти. Теперь их вопрос решается.
– Они, во-первых, молодые, крепкие, и во-вторых, их много. Я тоже устраивал множество различных акций, прежде чем прийти к такому решению. Я и пикетировал Администратора судов, и митинги устраивал. Не помогло. Тогда после долгого обдумывания, получив согласие жены, решил пойти на этот
– Итак, 23 февраля вы отрежете второй палец?
– Если не получу от администрации президента никаких вестей. Я направил на имя президента Нурсултана Назарбаева письмо, что готовлюсь лишить себя второго пальца.
– Мизинец, отрезанный в июле прошлого года, власти проигнорировали?
– Полностью. Хотя я президенту посылал фотографию отрезанного пальца. Никакой реакции.
– А где гарантия, что безымянный палец окажется более действенным?
– Тогда я пойду на третий шаг. На самосожжение.
– На какой срок вы назначили эту акцию?
– На 2010 год. Когда Казахстан начнет председательствовать в ОБСЕ.
– Господин Ахметов, а если вы ничего не добьетесь и умрете почем зря?
– Я смерти не боюсь. Но я своим шагом преподнесу урок. Моя смерть даром не пройдет. Она принесет свои плоды. Я в это верю. Зачем жить в стране, если ты не можешь добиться элементарной справедливости?
– Был такой великий художник Винсент Ван-Гог. Он как-то отрезал себе ухо.
– С меня хватит и двух пальцев. Ухо я не хочу резать. Мой третий шаг будет последним.
– Последний вопрос, господин Ахметов. А что вы намерены делать с отрезанными пальцами в
– Я уже думал об этом. Есть два варианта. Первое, если в стране победит демократия и будет создан музей демократии, безвозмездно сдам палец в музей. Для назидания будущим поколениям, чтобы они знали, как мы боролись за их будущее. Но если у меня будут материальные проблемы, возможно, проведу аукцион и выставлю пальцы на продажу. Я почему-то надеюсь, что мне удастся продать их за хорошие деньги. В мире столько богатых коллекционеров разных причудливых вещей, почему бы не найтись такому, который собирает пальцы людей.
– Но это на случай, если вас не доведут до самосожжения?
– Да, конечно. Я и об этом подумал. В случае трагического исхода я собираюсь заранее написать завещание детям. Они исполнят волю отца. То, что не успею я, сделают дети.
– Спасибо, господин Ахметов, за обстоятельную беседу. Желаем вам решить проблемы без потери безымянного пальца и, тем более, жизни.
Корреспонденты радио Азаттык решили узнать мнение по этому делу у второй стороны - компаньона Тахиржана Ахметова Нургиши Карабасовой. Но нам не удалось ее найти. Тогда за разъяснениями по столь неординарному делу мы обратились к начальнику отдела организации исполнительного производства Администратора судов Алматы Насип Кенжебековой.
Насип Кенжебекова пояснила следующее:
– Сейчас это производство, с 23 октября, находится в Ауэзовском районном суде № 2. Мы несколько раз запрашивали это дело, но пока не можем получить. Поэтому комментировать пока не могу. Могу только сказать, что дело приостановлено с августа 2008 по протесту ответчицы. Но сейчас, насколько я знаю, стало проблематичным найти саму ответчицу. Как только дело поступит в наши руки, мы сможем говорить об этом деле более конкретно. В эти дни мы вновь стали запрашивать дело. Надеемся, что скоро его получим.
