«ТАИР В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ ЕЗДИЛ В ДЕТДОМ И ОБУЧАЛ ДЕТЕЙ. ГОВОРИЛ, ЧТО ЭТО ЕГО СОЦПРОЕКТ»
- Госпожа Аблязова, в начале беседы хотелось бы узнать о вашем сыне, Таире Дюсембекове. Расскажите, когда и где он родился, каким он был в семье?
- Таир родился в 1982 году, в декабре месяце, он карагандинец. По гороскопу у него выходит цифра «один». Я не очень понимаю, но моя тетя рассказывала, что у него выходит эта цифра «один», и вот лидерство в нем доминирует с детства. Но при этом мой сын настоящий казахский интеллигент. У меня муж такой. Таир очень уважительно относится к людям. Если бы вы опросили его окружение, друзей, соседей, все подчеркнули бы, насколько он внимателен и доброжелателен к людям.
Это, я думаю, даже не столько воспитание (хотя мы тоже старались привить ему это). Это природой заложено в нем. Потом в моих детях природой заложена гипертрофированная честность. Я помню, когда они ещё были мальчишками в школе, один из друзей моего сына сказал мне: «Тетя Шолпан, вашим сыновьям придется очень трудно в жизни, потому что они настолько прямые».
У них действительно цвета – «черное» и «белое». Сейчас с возрастом, может быть, они начинают различать и другие цвета. Таир - глубоко верующий человек. Однажды, когда у меня умер папа, одна женщина сказала мне: «Ваш сын защищает вас, пусть он почитает, у него это хорошо получается». Я даже не знала, что он начал читать молитвы. Мне посторонний человек сказал об этом. Ему было 18 - 19 лет, когда он начал изучать Коран и молитвы. Он любит читать философские книги. Коран и Хадисы - это настольные книги Таира.
Таир Дюсембеков, племянник Мухтара Аблязова.
Таир всегда говорил мне: «Мама, вот, читайте молитвы». На каждые праздники он дарил мне молитвенные коврики.
Он успешно участвовал в чемпионатах мира по кикбоксингу. В 2000 году получил бронзовую медаль на чемпионате мира по кикбоксингу среди юниоров, который прошел в Украине. После, в 2003 году, на чемпионате мира по кикбоксингу среди взрослых, который проходил в Греции, Таир получил серебряную медаль.
Он арендовал спортивный зал и обучал кикбоксингу ребят. Однажды он увидел мальчика и спросил, почему он не ходит на кикбоксинг, на что мальчик ответил, что у него нет денег. Таир сказал: «Приходи и занимайся бесплатно». В последнее время он ездил в талгарский детский дом и там обучал ребят. Я говорила ему: «Сын, у тебя же работы много». На это он мне ответил: «Мама, это мой соцпроект. Да, он не приносит денег, но я люблю это дело». (Плачет.)
- Госпожа Аблязова, какое образование у вашего сына?
- Таир учился в карагандинской школе № 3, это одна из центральных школ города Караганды. Знаете, наша семья разные времена пережила. Когда Таир учился в школе - в перестроечные времена, - в вузах мало платили, тяжело было, и он через парк ходил пешком в школу, зимой, по сугробам. Оттого что государственные автобусы мало ходили, не имело смысла покупать билет. А коммерческие - были немного дороговаты.
Он неплохо учился: в аттестате у него несколько пятерок, остальные четверки. В университете он учился хорошо. Получилось так, что мы в 1998 году переехали в Алматы, в этом же году он закончил школу и поступил в университет. Он закончил Алматинский государственный университет, юридический факультет.
- Госпожа Аблязова, а как ваш сын Таир пришел в бизнес?
- Он всегда считал, что все-таки будет заниматься бизнесом, но бизнесмен должен знать юридическую сторону бизнеса. Поэтому он пошел учиться на юридический факультет. После окончания юридического факультет АГУ [Алматинский государственный университет] он пошел работать в оценочную компанию «Эксперт-оценка». Проработав в этой компании два года, он хотел уйти из этой сферы.
Затем Таир сказал мне: «Мама, я два года отработал здесь. Надо, чтобы был какой-то результат». А результат - это лицензия. Чтобы получить её, надо 2 - 3 года отработать. Поэтому он - чтобы не было зря потерянного времени - решил получить эту лицензию. Сначала получил лицензию на себя, после начал оформлять её на компанию.
Когда Таир работал в компании «Эксперт-оценка», он поступил в Университет международного бизнеса (UIB), на экономическое отделение. Он практически закончил этот вуз. Там надо набрать несколько курсов (кажется, 24 курса), чтобы дали диплом. Ему осталось окончить один-два курса.
«В АПРЕЛЕ 2008 ГОДА БТА БАНК РАЗОРВАЛ ПАРТНЕРСКИЕ ОТНОШЕНИЯ С КОМПАНИЕЙ ТАИРА»
- Госпожа Аблязова, во многих СМИ про вашего сына пишут: «Таир Дюсембеков, племянник опального банкира Мухтара Аблязова». Насколько ваш сын был близок с Мухтаром Аблязовым, какими были их отношения?
- Знаете, они не только близко не общались, они не общались вообще. Таир ни разу не был у него дома, он не присутствовал на официальных или личных мероприятиях, которые проводил Мухтар. Таир ни разу не звонил ему по телефону.
Я - двоюродная сестра Мухтара, но у Таира никаких близких отношений не было с Мухтаром. Я прочитала, что Мухтар сказал в одном интервью, как его удивило, что Таира обвиняют в причастности к нему.
- То есть вы хотите сказать, что Мухтар Аблязов и ваш сын Таир Дюсембеков были связаны только по работе?
- Как вам сказать - «по работе». Во-первых, решение об аккредитации оценочной компании принимает специально созданный комитет, есть протоколы этого комитета. В тот день, когда Таир получил аккредитацию, с ним получили ещё несколько компаний.
В банке более 50 оценочных компаний. На тот момент, когда Таир получал аккредитацию, там было около 10 - 15 оценочных компаний. То есть банк диверсифицирует риски, для того чтобы не зависеть от одного какого-то оценщика.
- А этот комитет находится при банке?
- Это прерогатива банка, это риски банка. Это право банка решать, чью оценку они будут принимать. Я должна сказать, что во время работы компания Таира «Agento–S» никогда не была на привилегированном положении. В 2007 году в БТА банке проводили рейтинг оценочных компаний и Таиру присвоили четвертый рейтинг.
Я помню, что он мне говорил, что писал руководству банка, но не на уровень Мухтара, а руководству намного ниже, почему ему присваивают четвертый рейтинг. Он спрашивал их, по каким категориям это определяется. Он писал, что какой-то компании, в которой 3 - 4 человека работает, дали повышенный рейтинг, а ему дали такой низкий рейтинг, несмотря на то что его компания проводила достаточно сложные оценки.
Мало того что у него не было привилегированного положения, с апреля месяца 2008 года БТА банк вообще разорвал партнерские отношения с оценочной компанией «Agento–S». БТА банк не просто разорвал партнерские отношения с компанией моего сына, а разослал по всем своим подразделениям письмо о том, что БТА банк запрещает принимать оценки, произведенные компанией «Agento–S».
- Госпожа Аблязова, что послужило причиной принятия такого решения со стороны БТА банка?
- Знаете, это их деловые, партнерские связи, поэтому я могу быть не в курсе. Чтобы не быть не точной, я не хочу говорить об этом.
- Госпожа Аблязова, генеральная прокуратура обвиняет вашего сына Таира Дюсембекова, директора оценочной компании «Agento–S», в преступном сговоре со своим дядей Мухтаром Аблязовым с целью хищения денежных средств БТА банка. Что вы можете сказать по этому поводу?
- Факт тот, что если бы Таир пользовался благосклонностью Мухтара Аблязова или вообще руководства БТА банка, если бы был какой-то сговор, - кто бы поступил так с ним? Кроме того, говорят «сговор». Вот помощник генерального прокурора Сакен Ихсангалиев, например, в пресс-релизе перечислил какие-то компании, по которым Аблязову вменяется что-то, но ведь ни по одной из этих компаний Таир не делал оценки.
О чем это говорит? Если бы это был сговор, было бы естественно, если бы его привлекали вот к таким проектам. Так или нет? Кроме того, мы не знаем точно, какие компании считаются аффилироваными с Аблязовым. Но я уверена, что следствие располагает сведениями о том, что ещё десятки других компаний делали оценку для этих предприятий.
Если бы был сговор, тогда только Таир Дюсембеков делал бы оценку для своих компаний. Знаете, вообще если был бы сговор в данной ситуации, мне кажется, можно было бы хоть какие-то черты сговора найти. Опросите ближайшее окружение, посмотрите распечатки телефонных переговоров.
Я взяла распечатку телефонных разговоров своего сына. Если честно, я не знаю, что там искать - в смысле, какой телефон искать. Потому что даже если я сама звонила, я Мухтару не звонила. Я звонила через секретаря, это один или два раза, может быть. Если на юбилей свой приглашала. То есть у нас близких родственных отношений, по существу, не было. Даже у меня, не говоря о Таире.
«ЕМУ ГОВОРЯТ: «ТЫ НИКОГО НЕ ИНТЕРЕСУЕШЬ, ДАЙ ПОКАЗАНИЯ НА АБЛЯЗОВА И ВСЕ»
- Но все же генеральная прокуратура обвиняет вашего сына Таира Дюсембекова в сговоре с Мухтаром Аблязовым.
- Знаете, мне кажется, мы будем обращаться в генеральную прокуратуру с жалобой на то, как ведется действие, на то, что инкриминируется Таиру. Давайте посмотрим так. Таира задержали 2 марта, 5 марта в отношении его вынесли постановление, санкционировали арест. В этом постановлении написано, что Дюсембеков многократно завышал стоимость. 12 марта, когда они уже выносят обвинение, они убирают слово «многократно», то есть фактов многократного завышения нет.
Они пишут теперь просто «завышал», но ведь и фактов просто завышения нет. Потому что на товароведческую экспертизу его отчеты направляются только 6-го и 19 марта. Тогда на основании чего его задержали 2-го, 5-го и 12 марта? На основании чего выносятся все эти постановления?
А вообще надо сказать, что в уголовном кодексе нет такой статьи, как завышение оценки. Это уголовно ненаказуемое дело. Они говорят «завышение оценки», хотя сами уходят от этого слова. За пределами рынка, я уверена, у моего сына нет цен. Если они есть, то они есть в пределах рынка.
Мы пишем в генеральную прокуратуру. Мне кажется, следствие располагает уже точными сведениями о невиновности моего сына. Потом Таира обвиняют в том, что якобы кредиты незаконно получали, но ведь кредиты получали предприятия, руководители предприятий. И по моим сведениям, ни один из них не арестован, никто не сидит. Тогда где незаконное получение кредитов?
Он сидит уже месяц, за все время с ним провели только одну очную ставку. Следственных действий не проводится. Естественно, складывается мнение, что, во-первых, у них нет ничего. Во-вторых, они будут пытаться затянуть это время. Почему нет закона, который запрещает затягивать это время? Они могут годами вести это следствие, а мой сын годами будет сидеть, и после ему могут сказать, мол, извините, у вас была халатность, или ещё что-то там.
Я знаю о компании, которая в 15 с лишним раз завысила стоимость. Ничего, все ходят на свободе, никого не арестовали. А Таира - только потому, что родственник.
- Госпожа Аблязова, что входило в функции и полномочия оценочной компании «Agento-S», принадлежащей вашему сыну?
- Чтобы немного понятно было, объясню, что такое функции и полномочия оценочной компании. Оценочная компания сделала отчет, этот отчет она не несет в банк, она отдает клиенту. Клиент сам несет этот отчет в банк. В БТА банке создано специальное подразделение, которое называется «управление и экспертиза мониторинга обеспечения кредитов».
Было специальное решение о том, что это управление, как мне сейчас говорят, что вот они все не проверяли, проверяли только 20 процентов отчетов. Но ведь было специальное решение банка о том, что крупные проекты свыше миллиона должны обязательно проверяться. И кредитный комитет получает не отчет об оценке, которую сделала какая-то оценочная компания, а получает заключение вот этого УМОК [управление и экспертиза мониторинга обеспечения кредитов].
То есть банк не перекладывает риски даже на оценочные компании. В соответствии с банковским законодательством, все риски банки несут сами. И они при решении о выдаче кредита основываются на заключение УМОК, то есть своего банковского подразделения, а не отчета.
Кроме того, вот кредиты выдаются, какие-то кредитные комитеты созданы, а членами кредитного комитета являются зампреды, исполнительные директора, начальники крупных подразделений. Причем решение о кредите принимается открытым голосованием. Представьте себе, что мой сын, 27- летний мальчишка, диктует огромному банку, что где взять и кому дать.
- Госпожа Аблязова, что говорят адвокаты, которых вы наняли для защиты вашего сына Таира Дюсембекова?
- Мне адвокат сказал: «Если бы два месяца назад мне сказали, что Таира вообще могут привлечь к чему-то, я бы в это не поверил никогда». Адвокаты считают, что ни объективной, ни субъективной стороной для предъявления обвинений следствие не располагает.
- Госпожа Аблязова, ведь имеются и другие пути освобождения человека из-под ареста. Например, человека могут освободить под залог или под расписку о невыезде?
- 12 марта, когда адвокаты пошли в суд, они писали ходатайство о том, что просят применить любую меру пресечения, кроме ареста. Но я не знаю, на основании чего в постановлении об отказе в ходатайстве тоже написано, что он может скрыться.
- Госпожа Аблязова, многие близкие к Мухтару Аблязову люди, да и сам господин Аблязов, покинули страну и смогли избежать наказания. Думал ли ваш сын Таир Дюсембеков об этом? В предыдущей беседе вы говорили нашему радио Азаттык, что ваш старший сын Тимур Дюсембеков работал в одной газете с Нурланом Аблязовым и после покушения на Нурлана Аблязова ваш старший сын, после угроз спецслужб, был вынужден покинуть страну. Почему Таир, зная, что может быть расправа с близкими Мухтара Аблязова, не покинул страну?
- Давайте смотреть историю. За неделю или десять дней до задержания Таира, в его офисе был произведен обыск и были изъяты документы. Как вы думаете, если бы был хотя бы малейший намек на какую-то вину, Таир же дееспособный человек. Он понимает, что делает. Что у него не было времени скрыться в течение этих десяти дней после обыска его офиса?
Когда, например, ему сказали явиться в правоохранительные органы, он сам на своей машине приехал. Он сам приехал, никто его туда не привел. У него что, не было возможности скрыться? На основании чего это делается - я не знаю. Я думаю, что основная цель - это заставить Таира давать показания на Мухтара Аблязова.
Но у него нет материала, нет связи с Мухтаром Аблязовым. Понимаете, ему нечего сказать. Но так как он человек верующий, он же не может оговаривать. Причем следователи, работники открыто говорят, мол, ты пешка, ты никого не интересуешь. Ему говорят, адвокатам говорят: «Ты никого не интересуешь, дай показания на Аблязова, и все».
- То есть, вы имеет в виду, что Таиру об этом говорят сотрудники КНБ?
- Да, те, кто ведут следствие. Причем даже один раз сказали: «Дай показания, и в тот же день мы тебя выпустим». Я не понимаю, закона вообще нет? Что значит «дай показание»? Они сами нарисуют, а он подпишет эти показания? Как можно дать показание, если нет связи?
«РОДСТВЕННИКИ ПРАВИЛЬНО СДЕЛАЛИ, ЧТО УЕХАЛИ»
- Госпожа Аблязова, скажите, как повлияла вся история с Мухтаром Аблязовым на вашу семью? Изменилось ли отношение окружающих, в частности родни, друзей и коллег, после задержания вашего сына Таира Дюсембекова?
- Знаете, нельзя от людей требовать, чтобы они были героями. Поэтому я не осуждаю никого. Я понимаю людей. Другой вопрос, как бы я себя вела в этой ситуации. Не знаю, но надеюсь, что мне хватило бы мужества. Но угрозы в адрес его друзей идут. Люди потихоньку отходят. Мои телефонные разговоры, которые, естественно, прослушиваются, пугают людей.
Наверное, помните, когда я давала недавно пресс-конференцию, рядом со мной никто не сел. Были друзья сына, которые говорили: «Тетя Шолпан, давайте, я готов», но я тоже не хочу подставлять никого. У них тоже есть матери, они тоже молодые люди. Если невинного человека взяли за то, что его мать - родственница чья-то, то где гарантия того, что не будет давление на них оказываться?
Поэтому, конечно, отношение изменилось. Знаете, начальник следственной группы Исангалиев провел брифинг, пресс-релиз издан генпрокуратурой, причем он там четко заявляет, что из материалов дела следует, что Дюсембеков осуществил хищение.
Но ведь они юристы. Есть юридическое понятие «хищение». Есть понятие совершенного действия. Если на таком высоком уровне уполномоченное государственное лицо говорит, но тогда предъявите что-то. Тогда скажите, когда он похитил, у кого он похитил, что он похитил, сколько он похитил.
Ведь нельзя просто так голословно обвинять человека. Поэтому эти пресс-релизы, конечно, создают общественное мнение. Скажем, все банки, которые работали с компанией «Agento–S», а это не один-два банка, это до десятка банков, в том числе иностранные банки, я не думаю, что они прекращают работу с компанией «Agento–S», потому что не доверяют Таиру.
То, что они работали с «Agento–S», говорит о высокой степени доверия к оценке этой компании. Если взять HSBC банк. Он иностранный банк, они не допускают в свою деятельность ни коррупции, ничего другого. Они принимали оценку только компании «Agento–S». Потому что репутация у компании высочайшая была.
Теперь Таир месяц сидит, печать отобрана, подписи нет, даже отчеты, которые сделали, не могут выпустить. Клиенты требуют назад свои деньги. Бизнес по существу разорен, конечно. Жалко, конечно, потому что много людей работало. Сейчас говорят, надо сохранить рабочие места. Как сохранять рабочие места, когда они разоряются? Намеренно разоряются.
- Госпожа Аблязова, вы не родная сестра Мухтара Аблязова. Несмотря на это, как вы говорите, ваша семья находится под прессингом силовых структур из-за родственных связей с бывшим руководителем БТА банка. А как дела обстоят с близкими родственниками Мухтара Аблязова, где они сейчас находятся?
- Почему они считают, что мы общаемся? Не знаю. Я дома у Мухтара ни разу не была. Даже я, более близкая родственница, чем мой сын. Я - Аблязова, мой сын - Дюсембеков. Он вообще не общался никогда с Мухтаром. Таир ни разу, наверное, не подошел и не сказал ему: «Дядя Мухтар, здравствуйте».
Когда Мухтар выдавал замуж дочь, он нас приглашал. Там была я, моя тетя, моя сестра, но Таира не было. Хотя там были люди банковские, деловые партнеры Мухтара, которых он позвал, мы, близкие ему люди. Почему он Таира не позвал, если они были близкие?
Я даже сама толком не знаю детей Мухтара, знаю только Мухтара и все. А Таир даже имен его детей не знает - где его дети, что его дети. Там не было никаких родственных связей. У нас одна кровь с ним, у нас одни предки, но мой сын никак с ним не общался.
Я вам говорила, что не было такого тесного общения с семьей Мухтара Аблязова. Я, конечно, заходила к дяде Кабулу, отцу Мухтара, здоровалась. Раз в квартал или когда мы встречались. Поздороваться заходила.
С Мухтаром у нас большая разница в возрасте. Я была уже взрослой, когда он мальчишкой подрастал. Поэтому мы с ним не дружили. Тем более, посмотрите разницу в возрасте, интересах между Мухтаром и Таиром.
Потом, если бы между ними был сговор или ещё что-то, как вы думаете, Мухтар, увозя свою семью, сказал бы, наверное, Таиру. Он даже не считает и даже забыл его, забыл, что такой родственник есть. Потому что в голову нам не приходило, что вот это как-то можно связать.
О том, что было давление, когда Мухтара первый раз посадили, то есть давление на Розу, Кабула - на его родителей, это было. Но я тогда как-то в газетах читала, что мать Мухтара в суде участвовала. Да, давление было на родственников тогда.
Гаухар, например, родная сестренка Мухтара, по-моему, так и не вернулась. Всех нюансов не знаю, но, по-моему, она живет в Америке, замуж вышла. У Карлушы, по-моему, бизнес тогда разоряли. Я полностью не в курсе.
Если бы тогда на меня было давление, я на этот раз сообразила бы. Если бы это тогда и со мной случилось бы, то, может быть, я сообразила, что надо убегать.
Вы знаете, глядя на Таира, я думаю, что они очень благоразумно уехали. Потому что Кабулу, отцу Мухтара, по-моему, 70 лет. Я думаю, что их не остановил бы ни возраст, ни что. Думаю, они правильно сделали, что уехали. Если бы Мухтару в голову пришло (он же тоже человек), то, наверное, он бы сказал: «Ребята, вам опасно быть здесь». Просто никому в голову не пришло. Действительно, там нет основания, никакого основания.
«МЫ ТРИ НЕДЕЛИ НЕ МОГЛИ ПЕРЕДАТЬ ТАИРУ КОРАН»
- Госпожа Аблязова, ваш сын Таир Дюсембеков сейчас содержится в следственном изоляторе КНБ. Расскажите, в каком он сейчас состоянии и в каких условиях он там находится.
- Во-первых, я должна сказать, что за все время, как Таир сидит в этом изоляторе, мне дали встречу с сыном всего один раз, 13 марта. Таир писал заявление следователю о том, что меня не допустили в качестве общественного защитника, хотя я просила, Таир просил. На том основании, что моя компания вела бухгалтерский учет компании «Agento-S». Но дело в том, что, когда Таир создавал фирму «Agento-S», естественно, я, как человек, который имеет какой-то опыт, помогала сыну.
Но уже второй год компания «Agento-S» не сотрудничает с той компанией, в которой работала я. Ладно, меня не допустили общественным защитником. Почему меня, 60-летнюю женщину, пенсионерку, не допускают к встрече с сыном?
После встречи с сыном 13 марта мне следователь открыто сказал: «Больше вы его не увидите». Я говорю, что значит «не увижу». Что закона нет? Тогда он сказал: «Ну, один раз в месяц». На каком основании? Во-первых, суда не было, вина моего сына не доказана.
А во всех СМИ идет информация: вот похитил, вот он виноват. Причем официальные лица говорят. Значит, он ущемляется в своих правах. Я не могу свободно передать ему то, что хочу передать ему. Мы передали ему Коран через три недели после того, как его закрыли в этом следственном изоляторе.
- А Таир просил, чтобы вы передали ему Коран?
- Конечно. Он же верующий человек, ему надо. Сейчас передали, но ведь не позволяли передавать. А в первый день, когда его провели в наручниках? Знаете, вот как убийц проводят - согнули его пополам, руки заломили за спину и провели в наручниках.
Это прямая попытка сломить моего сына, заставить его оговорить себя и ещё кого-то. По-другому я это не расцениваю. Причем он не на улице, чтобы угрозу обществу представлять, он в коридоре КНБ был. По коридору изолятора, вот эти 15 метров, которые я смотрела, носом вниз. Представляете? Он, что, убийца? У него неделю в камере не было воды.
- То есть воды, чтобы помыться?
- Да, у них в камере нет. Не знаю, насколько это прилично говорить, но у них в камере нет туалета. Его три раза в день водят в туалет. Это разве нормально? Это разве не пытка? Одеяла у него не было, я ему только вчера передала.
- А чем он укрывался?
- Своим пальто, но сейчас там тепло. Знаете, мне кажется, что сейчас Таир немножко успокоился, но я единственно боюсь, чтобы это успокоение не перешло в депрессию или апатию. Когда мы были на суде, мой сын был уверен в том, что его прямо из зала суда отпустят. Потому что ничего на него не было. Понимаете?
Его друзья спрашивают: там, наверное, какие-то формальности надо соблюсти, что, может быть, не сразу отпустят. А он им говорит: «Да нет, в принципе, из зала суда могут отпустить». Но я уже тогда понимала, что его не отпустят просто так. Я подошла к нему и говорю: «Душенька, ну наверное, так не получится, как ты думал». И надо было видеть его лицо, когда сказали, что его арестовывают на десять дней.
Он как честный человек верит в то, что справедливость есть. Я пыталась сказать этим судьям, что нет у них ничего, ну нельзя бездоказательно. Но без толку. Но Таир тогда был в шоковом состоянии. Он думал, что его на три дня задержали, что сейчас все выяснится и он пойдет домой.
Самое тяжелое в этой ситуации, если его сломают. Первое впечатление шока и этого непонимания - как это может быть? Без ничего - и вдруг. Понимаете, мне кажется, оно уже прошло. Приходит более какое-то глубокое понимание. Выйти просто на волю – это, может быть, не самое главное. Если на волю выйдет сломленный человек, который нечестно поступит в отношении себя и других, то ему потом как жить? С какой верой он будет жить? Что он будет делать?
НАКАНУНЕ АРЕСТА ТАИР ПОЗНАКОМИЛСЯ С ДЕВУШКОЙ, НО НА СВИДАНИЕ ПРИЙТИ НЕ СМОГ
- Госпожа Аблязова, какие планы у Таира были в личной жизни?
- Он адвокату сказал: «Я только познакомился с девушкой, вроде бы назначил свидание и пропал. Что она думает обо мне?» Сложно говорить, сложно. Все придет в свое время.
У него много друзей - хорошие мальчишки, крепкие ребята. Они строят планы и видят себя не в масштабах своей квартиры. Они видят себя, как вот я вижу их как будущее Казахстана. И когда это будущее топчется… Не знаю, не знаю…
- Госпожа Аблязова, а где находится отец Таира?
- Папа Таира живет в Караганде. Мы тесно общаемся с Дюсембековыми, я там прожила больше 25 лет. Папа Таира болеет, и поэтому сейчас он не знает, что с Таиром. Потому что это может быть опасным для его здоровья. Вначале, когда меня не допустили в качестве общественного защитника, я думала, чтобы он приехал, чтобы сыну какая-то поддержка была. После посоветовались и решили, что не надо.
- А сам Мухтар Аблязов, после того как вашего сына Таира Дюсембекова арестовали, звонил вам, спрашивал о вашем состоянии и делах Таира?
- Нет, со мной он не общался. Он написал в газете (спасибо ему), что он удивлен тому, что Таира взяли. А так лично не общался.
- Госпожа Аблязова, вы говорите, что адвоката допускают к вашему сыну.
- Он мне через адвокатов передает, пишет: «Мама, на все воля Аллаха, главное берегите себя, для меня это самое главное в жизни». Когда он увидел меня в первый раз, он мне сказал: «Мама, держите себя в руках, все я ухожу на десять лет». (Плачет.)
- Почему он так сказал, госпожа Аблязова? Это значит, что он взял на себя обвинения, предъявленные правоохранительными органами в отношении него?
- Знаете, рядом с ним сидят люди, которые убеждают его, говоря: «Ой, за кого-то там даже Путин заступился, а его чуть ли не на всю жизнь…» Понимаете? То есть идет психологическая обработка. С этой целью и меня, наверное, не пускают.
Любой человек находит поддержку у своей матери. И психологическую, и физическую. Мы связаны со своими детьми, даже если они уже оторваны от груди. Поэтому для того чтобы лишить его этой силы, меня не пускают к нему.
Когда я его видела, я сказала ему: «Таир, нельзя так настраиваться, ты пойми, что даже если здесь мы не найдем закона, есть международные общественные организации, международные суды есть. Мы будем требовать этого. Ты же знаешь, что тебе не в чем виниться». Я сказала сыну: «Не оговаривай ни себя, ни других».
Если есть что сказать, надо говорить. Нельзя за счет чужой жизни, на кого-то перебрасывая что-то, кого-то топить, чтобы самому выплыть. Если Мухтар виновен, есть следствие, он будет отвечать по закону. Каждый человек будет отвечать за свои грехи, каждый человек будет отвечать по закону. Ещё у него же ещё статья «Хищение, мошенничество в особо крупных масштабах». А наказание - десять лет лишения свободы, с конфискацией имущества.
- Госпожа Аблязова, вы упомянули об имуществе. Вы в курсе, что 31 марта, во время брифинга представитель генпрокуратуры Сапарбек Нурпеисов сообщил, что на имущество фигурантов по «делу Аблязова» наложен арест? Он коснулся имущества вашего сына Таира Дюсембекова?
- Знаете, об этой новости я узнала только от вас - что наложили арест. Нет, он нашего имущества не коснулся. Имущество у нас - это квартира, в которой я живу. Мой сын более трех лет живет на квартирах. Мы можем назвать адреса, соседей. Все скажут, что он жил там.
- То есть Таир жил отдельно от вас?
- Да, ну это нормально. Потому что он взрослый человек, но получилось так, что прошлым летом мы уехали отдыхать, и я оставила Таиру деньги, думала, вдруг что-то подвернется. Он мне звонит и говорит, что нашел квартиру в хорошем районе, давайте, мол, купим. Я ему говорю: «Давай я приеду». Он говорит, хозяева торопятся, покупают особняк, им срочно деньги нужны.
А ему деньги просто так отдать тоже невозможно, чтобы мы потом приехали и все это переоформили. И таким образом он квартиру купил на себя. Хотя он в этой квартире не живет, в этой квартире живу я. И сейчас ему угрожают, что сейчас, мол, твоя мать на улице останется, бомжевать начнет.
- Госпожа Аблязова, ваш сын Таир Дюсембеков был директором крупной оценочной компании, но вы говорите, что у него нет своего жилья?
- Не получается. Ждем, когда рынок жилья снизится. Я и с этой квартирой, которую он купил, говорила сыну, что давай все-таки подождем, рынок все-таки вниз идет. А он мне сказал: «Мама, вы будете нервничать, переживать, рынок колеблется вверх-вниз. Начнете болеть, и это дороже обойдется».
- То есть до этого у вас вообще не было жилья?
- У меня была трехкомнатная квартира на пересечении улиц Розыбакиева - Сатпаева, панелька.
- Госпожа Аблязова, чем, по-вашему, закончится следствие?
- Очень надеюсь на здравый смысл и на то, что руководители ведомств, которые ведут следствие (я имею в виду генеральную прокуратуру и КНБ), - профессионалы своего дела. Я думаю, они не позволят, спасая честь мундира, загубить жизнь совершенно невиновного человека. Я очень надеюсь на это.
- Спасибо за беседу, госпожа Аблязова.
P.S. Ранее наше радио Азаттык сообщало, что родственнику экс-главы БТА банка Мухтара Аблязова директору оценочной компании «Agento–S» Таиру Дюсембекову следствием КНБ предъявлено официальное обвинение по статье «мошенничество». Генеральная прокуратура сообщила, что Таир Дюсембеков обвиняется в преступном сговоре с Мухтаром Аблязовым с целью хищения денежных средств БТА банка.
Из материалов дела следует, что Таир Дюсембеков при оценке залогового имущества по кредитам якобы совершал в интересах Аблязова подлог, завышая оценочные отчеты, которые затем брались за основу при незаконной выдаче кредитов.
Экс-глава БТА банка Мухтар Аблязов отрицает какие-либо «бизнес-отношения» со своим племянником Таиром Дюсембековым, считая, что директора оценочной компании арестовали из-за родственных отношений.
Таир Дюсембеков был арестован сотрудниками департамента КНБ по Алматы 2 марта. Медеуский районный суд 5 марта санкционировал продление срока ареста Таира Дюсембекова. В настоящее время он содержится в следственном изоляторе департамента КНБ.
- Госпожа Аблязова, в начале беседы хотелось бы узнать о вашем сыне, Таире Дюсембекове. Расскажите, когда и где он родился, каким он был в семье?
- Таир родился в 1982 году, в декабре месяце, он карагандинец. По гороскопу у него выходит цифра «один». Я не очень понимаю, но моя тетя рассказывала, что у него выходит эта цифра «один», и вот лидерство в нем доминирует с детства. Но при этом мой сын настоящий казахский интеллигент. У меня муж такой. Таир очень уважительно относится к людям. Если бы вы опросили его окружение, друзей, соседей, все подчеркнули бы, насколько он внимателен и доброжелателен к людям.
Это, я думаю, даже не столько воспитание (хотя мы тоже старались привить ему это). Это природой заложено в нем. Потом в моих детях природой заложена гипертрофированная честность. Я помню, когда они ещё были мальчишками в школе, один из друзей моего сына сказал мне: «Тетя Шолпан, вашим сыновьям придется очень трудно в жизни, потому что они настолько прямые».
У них действительно цвета – «черное» и «белое». Сейчас с возрастом, может быть, они начинают различать и другие цвета. Таир - глубоко верующий человек. Однажды, когда у меня умер папа, одна женщина сказала мне: «Ваш сын защищает вас, пусть он почитает, у него это хорошо получается». Я даже не знала, что он начал читать молитвы. Мне посторонний человек сказал об этом. Ему было 18 - 19 лет, когда он начал изучать Коран и молитвы. Он любит читать философские книги. Коран и Хадисы - это настольные книги Таира.
Он успешно участвовал в чемпионатах мира по кикбоксингу. В 2000 году получил бронзовую медаль на чемпионате мира по кикбоксингу среди юниоров, который прошел в Украине. После, в 2003 году, на чемпионате мира по кикбоксингу среди взрослых, который проходил в Греции, Таир получил серебряную медаль.
Он арендовал спортивный зал и обучал кикбоксингу ребят. Однажды он увидел мальчика и спросил, почему он не ходит на кикбоксинг, на что мальчик ответил, что у него нет денег. Таир сказал: «Приходи и занимайся бесплатно». В последнее время он ездил в талгарский детский дом и там обучал ребят. Я говорила ему: «Сын, у тебя же работы много». На это он мне ответил: «Мама, это мой соцпроект. Да, он не приносит денег, но я люблю это дело». (Плачет.)
- Госпожа Аблязова, какое образование у вашего сына?
- Таир учился в карагандинской школе № 3, это одна из центральных школ города Караганды. Знаете, наша семья разные времена пережила. Когда Таир учился в школе - в перестроечные времена, - в вузах мало платили, тяжело было, и он через парк ходил пешком в школу, зимой, по сугробам. Оттого что государственные автобусы мало ходили, не имело смысла покупать билет. А коммерческие - были немного дороговаты.
Он неплохо учился: в аттестате у него несколько пятерок, остальные четверки. В университете он учился хорошо. Получилось так, что мы в 1998 году переехали в Алматы, в этом же году он закончил школу и поступил в университет. Он закончил Алматинский государственный университет, юридический факультет.
- Госпожа Аблязова, а как ваш сын Таир пришел в бизнес?
- Он всегда считал, что все-таки будет заниматься бизнесом, но бизнесмен должен знать юридическую сторону бизнеса. Поэтому он пошел учиться на юридический факультет. После окончания юридического факультет АГУ [Алматинский государственный университет] он пошел работать в оценочную компанию «Эксперт-оценка». Проработав в этой компании два года, он хотел уйти из этой сферы.
Затем Таир сказал мне: «Мама, я два года отработал здесь. Надо, чтобы был какой-то результат». А результат - это лицензия. Чтобы получить её, надо 2 - 3 года отработать. Поэтому он - чтобы не было зря потерянного времени - решил получить эту лицензию. Сначала получил лицензию на себя, после начал оформлять её на компанию.
Когда Таир работал в компании «Эксперт-оценка», он поступил в Университет международного бизнеса (UIB), на экономическое отделение. Он практически закончил этот вуз. Там надо набрать несколько курсов (кажется, 24 курса), чтобы дали диплом. Ему осталось окончить один-два курса.
«В АПРЕЛЕ 2008 ГОДА БТА БАНК РАЗОРВАЛ ПАРТНЕРСКИЕ ОТНОШЕНИЯ С КОМПАНИЕЙ ТАИРА»
- Госпожа Аблязова, во многих СМИ про вашего сына пишут: «Таир Дюсембеков, племянник опального банкира Мухтара Аблязова». Насколько ваш сын был близок с Мухтаром Аблязовым, какими были их отношения?
- Знаете, они не только близко не общались, они не общались вообще. Таир ни разу не был у него дома, он не присутствовал на официальных или личных мероприятиях, которые проводил Мухтар. Таир ни разу не звонил ему по телефону.
Я - двоюродная сестра Мухтара, но у Таира никаких близких отношений не было с Мухтаром. Я прочитала, что Мухтар сказал в одном интервью, как его удивило, что Таира обвиняют в причастности к нему.
- То есть вы хотите сказать, что Мухтар Аблязов и ваш сын Таир Дюсембеков были связаны только по работе?
- Как вам сказать - «по работе». Во-первых, решение об аккредитации оценочной компании принимает специально созданный комитет, есть протоколы этого комитета. В тот день, когда Таир получил аккредитацию, с ним получили ещё несколько компаний.
В банке более 50 оценочных компаний. На тот момент, когда Таир получал аккредитацию, там было около 10 - 15 оценочных компаний. То есть банк диверсифицирует риски, для того чтобы не зависеть от одного какого-то оценщика.
- А этот комитет находится при банке?
- Это прерогатива банка, это риски банка. Это право банка решать, чью оценку они будут принимать. Я должна сказать, что во время работы компания Таира «Agento–S» никогда не была на привилегированном положении. В 2007 году в БТА банке проводили рейтинг оценочных компаний и Таиру присвоили четвертый рейтинг.
Я помню, что он мне говорил, что писал руководству банка, но не на уровень Мухтара, а руководству намного ниже, почему ему присваивают четвертый рейтинг. Он спрашивал их, по каким категориям это определяется. Он писал, что какой-то компании, в которой 3 - 4 человека работает, дали повышенный рейтинг, а ему дали такой низкий рейтинг, несмотря на то что его компания проводила достаточно сложные оценки.
Мало того что у него не было привилегированного положения, с апреля месяца 2008 года БТА банк вообще разорвал партнерские отношения с оценочной компанией «Agento–S». БТА банк не просто разорвал партнерские отношения с компанией моего сына, а разослал по всем своим подразделениям письмо о том, что БТА банк запрещает принимать оценки, произведенные компанией «Agento–S».
- Госпожа Аблязова, что послужило причиной принятия такого решения со стороны БТА банка?
- Знаете, это их деловые, партнерские связи, поэтому я могу быть не в курсе. Чтобы не быть не точной, я не хочу говорить об этом.
- Госпожа Аблязова, генеральная прокуратура обвиняет вашего сына Таира Дюсембекова, директора оценочной компании «Agento–S», в преступном сговоре со своим дядей Мухтаром Аблязовым с целью хищения денежных средств БТА банка. Что вы можете сказать по этому поводу?
- Факт тот, что если бы Таир пользовался благосклонностью Мухтара Аблязова или вообще руководства БТА банка, если бы был какой-то сговор, - кто бы поступил так с ним? Кроме того, говорят «сговор». Вот помощник генерального прокурора Сакен Ихсангалиев, например, в пресс-релизе перечислил какие-то компании, по которым Аблязову вменяется что-то, но ведь ни по одной из этих компаний Таир не делал оценки.
О чем это говорит? Если бы это был сговор, было бы естественно, если бы его привлекали вот к таким проектам. Так или нет? Кроме того, мы не знаем точно, какие компании считаются аффилироваными с Аблязовым. Но я уверена, что следствие располагает сведениями о том, что ещё десятки других компаний делали оценку для этих предприятий.
Если бы был сговор, тогда только Таир Дюсембеков делал бы оценку для своих компаний. Знаете, вообще если был бы сговор в данной ситуации, мне кажется, можно было бы хоть какие-то черты сговора найти. Опросите ближайшее окружение, посмотрите распечатки телефонных переговоров.
Я взяла распечатку телефонных разговоров своего сына. Если честно, я не знаю, что там искать - в смысле, какой телефон искать. Потому что даже если я сама звонила, я Мухтару не звонила. Я звонила через секретаря, это один или два раза, может быть. Если на юбилей свой приглашала. То есть у нас близких родственных отношений, по существу, не было. Даже у меня, не говоря о Таире.
«ЕМУ ГОВОРЯТ: «ТЫ НИКОГО НЕ ИНТЕРЕСУЕШЬ, ДАЙ ПОКАЗАНИЯ НА АБЛЯЗОВА И ВСЕ»
- Но все же генеральная прокуратура обвиняет вашего сына Таира Дюсембекова в сговоре с Мухтаром Аблязовым.
- Знаете, мне кажется, мы будем обращаться в генеральную прокуратуру с жалобой на то, как ведется действие, на то, что инкриминируется Таиру. Давайте посмотрим так. Таира задержали 2 марта, 5 марта в отношении его вынесли постановление, санкционировали арест. В этом постановлении написано, что Дюсембеков многократно завышал стоимость. 12 марта, когда они уже выносят обвинение, они убирают слово «многократно», то есть фактов многократного завышения нет.
Они пишут теперь просто «завышал», но ведь и фактов просто завышения нет. Потому что на товароведческую экспертизу его отчеты направляются только 6-го и 19 марта. Тогда на основании чего его задержали 2-го, 5-го и 12 марта? На основании чего выносятся все эти постановления?
А вообще надо сказать, что в уголовном кодексе нет такой статьи, как завышение оценки. Это уголовно ненаказуемое дело. Они говорят «завышение оценки», хотя сами уходят от этого слова. За пределами рынка, я уверена, у моего сына нет цен. Если они есть, то они есть в пределах рынка.
Мы пишем в генеральную прокуратуру. Мне кажется, следствие располагает уже точными сведениями о невиновности моего сына. Потом Таира обвиняют в том, что якобы кредиты незаконно получали, но ведь кредиты получали предприятия, руководители предприятий. И по моим сведениям, ни один из них не арестован, никто не сидит. Тогда где незаконное получение кредитов?
Он сидит уже месяц, за все время с ним провели только одну очную ставку. Следственных действий не проводится. Естественно, складывается мнение, что, во-первых, у них нет ничего. Во-вторых, они будут пытаться затянуть это время. Почему нет закона, который запрещает затягивать это время? Они могут годами вести это следствие, а мой сын годами будет сидеть, и после ему могут сказать, мол, извините, у вас была халатность, или ещё что-то там.
Я знаю о компании, которая в 15 с лишним раз завысила стоимость. Ничего, все ходят на свободе, никого не арестовали. А Таира - только потому, что родственник.
- Госпожа Аблязова, что входило в функции и полномочия оценочной компании «Agento-S», принадлежащей вашему сыну?
- Чтобы немного понятно было, объясню, что такое функции и полномочия оценочной компании. Оценочная компания сделала отчет, этот отчет она не несет в банк, она отдает клиенту. Клиент сам несет этот отчет в банк. В БТА банке создано специальное подразделение, которое называется «управление и экспертиза мониторинга обеспечения кредитов».
Было специальное решение о том, что это управление, как мне сейчас говорят, что вот они все не проверяли, проверяли только 20 процентов отчетов. Но ведь было специальное решение банка о том, что крупные проекты свыше миллиона должны обязательно проверяться. И кредитный комитет получает не отчет об оценке, которую сделала какая-то оценочная компания, а получает заключение вот этого УМОК [управление и экспертиза мониторинга обеспечения кредитов].
То есть банк не перекладывает риски даже на оценочные компании. В соответствии с банковским законодательством, все риски банки несут сами. И они при решении о выдаче кредита основываются на заключение УМОК, то есть своего банковского подразделения, а не отчета.
Кроме того, вот кредиты выдаются, какие-то кредитные комитеты созданы, а членами кредитного комитета являются зампреды, исполнительные директора, начальники крупных подразделений. Причем решение о кредите принимается открытым голосованием. Представьте себе, что мой сын, 27- летний мальчишка, диктует огромному банку, что где взять и кому дать.
- Госпожа Аблязова, что говорят адвокаты, которых вы наняли для защиты вашего сына Таира Дюсембекова?
- Мне адвокат сказал: «Если бы два месяца назад мне сказали, что Таира вообще могут привлечь к чему-то, я бы в это не поверил никогда». Адвокаты считают, что ни объективной, ни субъективной стороной для предъявления обвинений следствие не располагает.
- Госпожа Аблязова, ведь имеются и другие пути освобождения человека из-под ареста. Например, человека могут освободить под залог или под расписку о невыезде?
- 12 марта, когда адвокаты пошли в суд, они писали ходатайство о том, что просят применить любую меру пресечения, кроме ареста. Но я не знаю, на основании чего в постановлении об отказе в ходатайстве тоже написано, что он может скрыться.
- Госпожа Аблязова, многие близкие к Мухтару Аблязову люди, да и сам господин Аблязов, покинули страну и смогли избежать наказания. Думал ли ваш сын Таир Дюсембеков об этом? В предыдущей беседе вы говорили нашему радио Азаттык, что ваш старший сын Тимур Дюсембеков работал в одной газете с Нурланом Аблязовым и после покушения на Нурлана Аблязова ваш старший сын, после угроз спецслужб, был вынужден покинуть страну. Почему Таир, зная, что может быть расправа с близкими Мухтара Аблязова, не покинул страну?
- Давайте смотреть историю. За неделю или десять дней до задержания Таира, в его офисе был произведен обыск и были изъяты документы. Как вы думаете, если бы был хотя бы малейший намек на какую-то вину, Таир же дееспособный человек. Он понимает, что делает. Что у него не было времени скрыться в течение этих десяти дней после обыска его офиса?
Когда, например, ему сказали явиться в правоохранительные органы, он сам на своей машине приехал. Он сам приехал, никто его туда не привел. У него что, не было возможности скрыться? На основании чего это делается - я не знаю. Я думаю, что основная цель - это заставить Таира давать показания на Мухтара Аблязова.
Но у него нет материала, нет связи с Мухтаром Аблязовым. Понимаете, ему нечего сказать. Но так как он человек верующий, он же не может оговаривать. Причем следователи, работники открыто говорят, мол, ты пешка, ты никого не интересуешь. Ему говорят, адвокатам говорят: «Ты никого не интересуешь, дай показания на Аблязова, и все».
- То есть, вы имеет в виду, что Таиру об этом говорят сотрудники КНБ?
- Да, те, кто ведут следствие. Причем даже один раз сказали: «Дай показания, и в тот же день мы тебя выпустим». Я не понимаю, закона вообще нет? Что значит «дай показание»? Они сами нарисуют, а он подпишет эти показания? Как можно дать показание, если нет связи?
«РОДСТВЕННИКИ ПРАВИЛЬНО СДЕЛАЛИ, ЧТО УЕХАЛИ»
- Госпожа Аблязова, скажите, как повлияла вся история с Мухтаром Аблязовым на вашу семью? Изменилось ли отношение окружающих, в частности родни, друзей и коллег, после задержания вашего сына Таира Дюсембекова?
- Знаете, нельзя от людей требовать, чтобы они были героями. Поэтому я не осуждаю никого. Я понимаю людей. Другой вопрос, как бы я себя вела в этой ситуации. Не знаю, но надеюсь, что мне хватило бы мужества. Но угрозы в адрес его друзей идут. Люди потихоньку отходят. Мои телефонные разговоры, которые, естественно, прослушиваются, пугают людей.
Наверное, помните, когда я давала недавно пресс-конференцию, рядом со мной никто не сел. Были друзья сына, которые говорили: «Тетя Шолпан, давайте, я готов», но я тоже не хочу подставлять никого. У них тоже есть матери, они тоже молодые люди. Если невинного человека взяли за то, что его мать - родственница чья-то, то где гарантия того, что не будет давление на них оказываться?
Поэтому, конечно, отношение изменилось. Знаете, начальник следственной группы Исангалиев провел брифинг, пресс-релиз издан генпрокуратурой, причем он там четко заявляет, что из материалов дела следует, что Дюсембеков осуществил хищение.
Но ведь они юристы. Есть юридическое понятие «хищение». Есть понятие совершенного действия. Если на таком высоком уровне уполномоченное государственное лицо говорит, но тогда предъявите что-то. Тогда скажите, когда он похитил, у кого он похитил, что он похитил, сколько он похитил.
Ведь нельзя просто так голословно обвинять человека. Поэтому эти пресс-релизы, конечно, создают общественное мнение. Скажем, все банки, которые работали с компанией «Agento–S», а это не один-два банка, это до десятка банков, в том числе иностранные банки, я не думаю, что они прекращают работу с компанией «Agento–S», потому что не доверяют Таиру.
То, что они работали с «Agento–S», говорит о высокой степени доверия к оценке этой компании. Если взять HSBC банк. Он иностранный банк, они не допускают в свою деятельность ни коррупции, ничего другого. Они принимали оценку только компании «Agento–S». Потому что репутация у компании высочайшая была.
Теперь Таир месяц сидит, печать отобрана, подписи нет, даже отчеты, которые сделали, не могут выпустить. Клиенты требуют назад свои деньги. Бизнес по существу разорен, конечно. Жалко, конечно, потому что много людей работало. Сейчас говорят, надо сохранить рабочие места. Как сохранять рабочие места, когда они разоряются? Намеренно разоряются.
- Госпожа Аблязова, вы не родная сестра Мухтара Аблязова. Несмотря на это, как вы говорите, ваша семья находится под прессингом силовых структур из-за родственных связей с бывшим руководителем БТА банка. А как дела обстоят с близкими родственниками Мухтара Аблязова, где они сейчас находятся?
- Почему они считают, что мы общаемся? Не знаю. Я дома у Мухтара ни разу не была. Даже я, более близкая родственница, чем мой сын. Я - Аблязова, мой сын - Дюсембеков. Он вообще не общался никогда с Мухтаром. Таир ни разу, наверное, не подошел и не сказал ему: «Дядя Мухтар, здравствуйте».
Когда Мухтар выдавал замуж дочь, он нас приглашал. Там была я, моя тетя, моя сестра, но Таира не было. Хотя там были люди банковские, деловые партнеры Мухтара, которых он позвал, мы, близкие ему люди. Почему он Таира не позвал, если они были близкие?
Я даже сама толком не знаю детей Мухтара, знаю только Мухтара и все. А Таир даже имен его детей не знает - где его дети, что его дети. Там не было никаких родственных связей. У нас одна кровь с ним, у нас одни предки, но мой сын никак с ним не общался.
Я вам говорила, что не было такого тесного общения с семьей Мухтара Аблязова. Я, конечно, заходила к дяде Кабулу, отцу Мухтара, здоровалась. Раз в квартал или когда мы встречались. Поздороваться заходила.
С Мухтаром у нас большая разница в возрасте. Я была уже взрослой, когда он мальчишкой подрастал. Поэтому мы с ним не дружили. Тем более, посмотрите разницу в возрасте, интересах между Мухтаром и Таиром.
Потом, если бы между ними был сговор или ещё что-то, как вы думаете, Мухтар, увозя свою семью, сказал бы, наверное, Таиру. Он даже не считает и даже забыл его, забыл, что такой родственник есть. Потому что в голову нам не приходило, что вот это как-то можно связать.
О том, что было давление, когда Мухтара первый раз посадили, то есть давление на Розу, Кабула - на его родителей, это было. Но я тогда как-то в газетах читала, что мать Мухтара в суде участвовала. Да, давление было на родственников тогда.
Гаухар, например, родная сестренка Мухтара, по-моему, так и не вернулась. Всех нюансов не знаю, но, по-моему, она живет в Америке, замуж вышла. У Карлушы, по-моему, бизнес тогда разоряли. Я полностью не в курсе.
Если бы тогда на меня было давление, я на этот раз сообразила бы. Если бы это тогда и со мной случилось бы, то, может быть, я сообразила, что надо убегать.
Вы знаете, глядя на Таира, я думаю, что они очень благоразумно уехали. Потому что Кабулу, отцу Мухтара, по-моему, 70 лет. Я думаю, что их не остановил бы ни возраст, ни что. Думаю, они правильно сделали, что уехали. Если бы Мухтару в голову пришло (он же тоже человек), то, наверное, он бы сказал: «Ребята, вам опасно быть здесь». Просто никому в голову не пришло. Действительно, там нет основания, никакого основания.
«МЫ ТРИ НЕДЕЛИ НЕ МОГЛИ ПЕРЕДАТЬ ТАИРУ КОРАН»
- Госпожа Аблязова, ваш сын Таир Дюсембеков сейчас содержится в следственном изоляторе КНБ. Расскажите, в каком он сейчас состоянии и в каких условиях он там находится.
- Во-первых, я должна сказать, что за все время, как Таир сидит в этом изоляторе, мне дали встречу с сыном всего один раз, 13 марта. Таир писал заявление следователю о том, что меня не допустили в качестве общественного защитника, хотя я просила, Таир просил. На том основании, что моя компания вела бухгалтерский учет компании «Agento-S». Но дело в том, что, когда Таир создавал фирму «Agento-S», естественно, я, как человек, который имеет какой-то опыт, помогала сыну.
Но уже второй год компания «Agento-S» не сотрудничает с той компанией, в которой работала я. Ладно, меня не допустили общественным защитником. Почему меня, 60-летнюю женщину, пенсионерку, не допускают к встрече с сыном?
После встречи с сыном 13 марта мне следователь открыто сказал: «Больше вы его не увидите». Я говорю, что значит «не увижу». Что закона нет? Тогда он сказал: «Ну, один раз в месяц». На каком основании? Во-первых, суда не было, вина моего сына не доказана.
А во всех СМИ идет информация: вот похитил, вот он виноват. Причем официальные лица говорят. Значит, он ущемляется в своих правах. Я не могу свободно передать ему то, что хочу передать ему. Мы передали ему Коран через три недели после того, как его закрыли в этом следственном изоляторе.
- А Таир просил, чтобы вы передали ему Коран?
- Конечно. Он же верующий человек, ему надо. Сейчас передали, но ведь не позволяли передавать. А в первый день, когда его провели в наручниках? Знаете, вот как убийц проводят - согнули его пополам, руки заломили за спину и провели в наручниках.
Это прямая попытка сломить моего сына, заставить его оговорить себя и ещё кого-то. По-другому я это не расцениваю. Причем он не на улице, чтобы угрозу обществу представлять, он в коридоре КНБ был. По коридору изолятора, вот эти 15 метров, которые я смотрела, носом вниз. Представляете? Он, что, убийца? У него неделю в камере не было воды.
- То есть воды, чтобы помыться?
- Да, у них в камере нет. Не знаю, насколько это прилично говорить, но у них в камере нет туалета. Его три раза в день водят в туалет. Это разве нормально? Это разве не пытка? Одеяла у него не было, я ему только вчера передала.
- А чем он укрывался?
- Своим пальто, но сейчас там тепло. Знаете, мне кажется, что сейчас Таир немножко успокоился, но я единственно боюсь, чтобы это успокоение не перешло в депрессию или апатию. Когда мы были на суде, мой сын был уверен в том, что его прямо из зала суда отпустят. Потому что ничего на него не было. Понимаете?
Его друзья спрашивают: там, наверное, какие-то формальности надо соблюсти, что, может быть, не сразу отпустят. А он им говорит: «Да нет, в принципе, из зала суда могут отпустить». Но я уже тогда понимала, что его не отпустят просто так. Я подошла к нему и говорю: «Душенька, ну наверное, так не получится, как ты думал». И надо было видеть его лицо, когда сказали, что его арестовывают на десять дней.
Он как честный человек верит в то, что справедливость есть. Я пыталась сказать этим судьям, что нет у них ничего, ну нельзя бездоказательно. Но без толку. Но Таир тогда был в шоковом состоянии. Он думал, что его на три дня задержали, что сейчас все выяснится и он пойдет домой.
Самое тяжелое в этой ситуации, если его сломают. Первое впечатление шока и этого непонимания - как это может быть? Без ничего - и вдруг. Понимаете, мне кажется, оно уже прошло. Приходит более какое-то глубокое понимание. Выйти просто на волю – это, может быть, не самое главное. Если на волю выйдет сломленный человек, который нечестно поступит в отношении себя и других, то ему потом как жить? С какой верой он будет жить? Что он будет делать?
НАКАНУНЕ АРЕСТА ТАИР ПОЗНАКОМИЛСЯ С ДЕВУШКОЙ, НО НА СВИДАНИЕ ПРИЙТИ НЕ СМОГ
- Госпожа Аблязова, какие планы у Таира были в личной жизни?
- Он адвокату сказал: «Я только познакомился с девушкой, вроде бы назначил свидание и пропал. Что она думает обо мне?» Сложно говорить, сложно. Все придет в свое время.
У него много друзей - хорошие мальчишки, крепкие ребята. Они строят планы и видят себя не в масштабах своей квартиры. Они видят себя, как вот я вижу их как будущее Казахстана. И когда это будущее топчется… Не знаю, не знаю…
- Госпожа Аблязова, а где находится отец Таира?
- Папа Таира живет в Караганде. Мы тесно общаемся с Дюсембековыми, я там прожила больше 25 лет. Папа Таира болеет, и поэтому сейчас он не знает, что с Таиром. Потому что это может быть опасным для его здоровья. Вначале, когда меня не допустили в качестве общественного защитника, я думала, чтобы он приехал, чтобы сыну какая-то поддержка была. После посоветовались и решили, что не надо.
- А сам Мухтар Аблязов, после того как вашего сына Таира Дюсембекова арестовали, звонил вам, спрашивал о вашем состоянии и делах Таира?
- Нет, со мной он не общался. Он написал в газете (спасибо ему), что он удивлен тому, что Таира взяли. А так лично не общался.
- Госпожа Аблязова, вы говорите, что адвоката допускают к вашему сыну.
- Он мне через адвокатов передает, пишет: «Мама, на все воля Аллаха, главное берегите себя, для меня это самое главное в жизни». Когда он увидел меня в первый раз, он мне сказал: «Мама, держите себя в руках, все я ухожу на десять лет». (Плачет.)
- Почему он так сказал, госпожа Аблязова? Это значит, что он взял на себя обвинения, предъявленные правоохранительными органами в отношении него?
- Знаете, рядом с ним сидят люди, которые убеждают его, говоря: «Ой, за кого-то там даже Путин заступился, а его чуть ли не на всю жизнь…» Понимаете? То есть идет психологическая обработка. С этой целью и меня, наверное, не пускают.
Любой человек находит поддержку у своей матери. И психологическую, и физическую. Мы связаны со своими детьми, даже если они уже оторваны от груди. Поэтому для того чтобы лишить его этой силы, меня не пускают к нему.
Когда я его видела, я сказала ему: «Таир, нельзя так настраиваться, ты пойми, что даже если здесь мы не найдем закона, есть международные общественные организации, международные суды есть. Мы будем требовать этого. Ты же знаешь, что тебе не в чем виниться». Я сказала сыну: «Не оговаривай ни себя, ни других».
Если есть что сказать, надо говорить. Нельзя за счет чужой жизни, на кого-то перебрасывая что-то, кого-то топить, чтобы самому выплыть. Если Мухтар виновен, есть следствие, он будет отвечать по закону. Каждый человек будет отвечать за свои грехи, каждый человек будет отвечать по закону. Ещё у него же ещё статья «Хищение, мошенничество в особо крупных масштабах». А наказание - десять лет лишения свободы, с конфискацией имущества.
- Госпожа Аблязова, вы упомянули об имуществе. Вы в курсе, что 31 марта, во время брифинга представитель генпрокуратуры Сапарбек Нурпеисов сообщил, что на имущество фигурантов по «делу Аблязова» наложен арест? Он коснулся имущества вашего сына Таира Дюсембекова?
- Знаете, об этой новости я узнала только от вас - что наложили арест. Нет, он нашего имущества не коснулся. Имущество у нас - это квартира, в которой я живу. Мой сын более трех лет живет на квартирах. Мы можем назвать адреса, соседей. Все скажут, что он жил там.
- То есть Таир жил отдельно от вас?
- Да, ну это нормально. Потому что он взрослый человек, но получилось так, что прошлым летом мы уехали отдыхать, и я оставила Таиру деньги, думала, вдруг что-то подвернется. Он мне звонит и говорит, что нашел квартиру в хорошем районе, давайте, мол, купим. Я ему говорю: «Давай я приеду». Он говорит, хозяева торопятся, покупают особняк, им срочно деньги нужны.
А ему деньги просто так отдать тоже невозможно, чтобы мы потом приехали и все это переоформили. И таким образом он квартиру купил на себя. Хотя он в этой квартире не живет, в этой квартире живу я. И сейчас ему угрожают, что сейчас, мол, твоя мать на улице останется, бомжевать начнет.
- Госпожа Аблязова, ваш сын Таир Дюсембеков был директором крупной оценочной компании, но вы говорите, что у него нет своего жилья?
- Не получается. Ждем, когда рынок жилья снизится. Я и с этой квартирой, которую он купил, говорила сыну, что давай все-таки подождем, рынок все-таки вниз идет. А он мне сказал: «Мама, вы будете нервничать, переживать, рынок колеблется вверх-вниз. Начнете болеть, и это дороже обойдется».
- То есть до этого у вас вообще не было жилья?
- У меня была трехкомнатная квартира на пересечении улиц Розыбакиева - Сатпаева, панелька.
- Госпожа Аблязова, чем, по-вашему, закончится следствие?
- Очень надеюсь на здравый смысл и на то, что руководители ведомств, которые ведут следствие (я имею в виду генеральную прокуратуру и КНБ), - профессионалы своего дела. Я думаю, они не позволят, спасая честь мундира, загубить жизнь совершенно невиновного человека. Я очень надеюсь на это.
- Спасибо за беседу, госпожа Аблязова.
P.S. Ранее наше радио Азаттык сообщало, что родственнику экс-главы БТА банка Мухтара Аблязова директору оценочной компании «Agento–S» Таиру Дюсембекову следствием КНБ предъявлено официальное обвинение по статье «мошенничество». Генеральная прокуратура сообщила, что Таир Дюсембеков обвиняется в преступном сговоре с Мухтаром Аблязовым с целью хищения денежных средств БТА банка.
Из материалов дела следует, что Таир Дюсембеков при оценке залогового имущества по кредитам якобы совершал в интересах Аблязова подлог, завышая оценочные отчеты, которые затем брались за основу при незаконной выдаче кредитов.
Экс-глава БТА банка Мухтар Аблязов отрицает какие-либо «бизнес-отношения» со своим племянником Таиром Дюсембековым, считая, что директора оценочной компании арестовали из-за родственных отношений.
Таир Дюсембеков был арестован сотрудниками департамента КНБ по Алматы 2 марта. Медеуский районный суд 5 марта санкционировал продление срока ареста Таира Дюсембекова. В настоящее время он содержится в следственном изоляторе департамента КНБ.
