Адина вернулась в Кыргызстан из сирийского лагеря осенью прошлого года рейсом, организованным Бишкеком для репатриации жён и детей кыргызских боевиков «Исламского государства» (ИГ).
Женщина заявляет, что счастлива вернуться домой, но её «сердце обливается кровью», так как её 20-летний сын Нурмухамед (старший из четырёх её детей) остался в Сирии.
В последний раз Адина, пожелавшая не называть свою фамилию из соображений конфиденциальности, получала от сына весточку из сирийской тюрьмы в 2022 году, через три года после того, как его в возрасте 15 лет забрали курдские военные.
Адина и другие кыргызки, жившие в контролируемых курдами лагерях Аль-Хол и Аль-Родж на севере Сирии, говорят, что курдские охранники регулярно проверяют их палатки и забирают мальчиков в возрасте от восьми лет. Их затем помещают в тюрьмы для несовершеннолетних.
«Я не знаю, зачем они это делают, но они приходили и днём, и ночью, забирали мальчиков. Матери надевали на своих сыновей хиджабы и платья, чтобы спасти их, — рассказала она Азаттыку. — В каждой палатке женщина, у которой растёт сын, готовит сумку [набитую необходимыми вещами]. Если возникает опасность, то сын хватает её и бежит».
Нурмухамеду было 13 лет, когда его родители — жители города Ош на юге Кыргызстана — увезли своих пятерых детей в сирийский город Ракка, так называемую столицу самопровозглашённого халифата «Исламского государства».
Её муж и младший ребёнок погибли в результате авиаударов с разницей в несколько дней в марте 2019 года, когда ИГ вытесняли из своих последних оплотов.
«14 марта, в тот же день, когда погиб мой муж, Нурмухамед пошёл искать еду и не вернулся. Я пряталась в траншее вместе с тремя другими детьми, где нас арестовали и отвезли в Аль-Хол», — рассказала женщина.
Позже Адина узнала, что Нурмухамеда задержали курдские военные и посадили в тюрьму, но другие подробности женщине неизвестны. У неё есть только одна последняя фотография сына, скриншот с видео, на которой Нурмухамед запечатлён за решёткой.
«Осенью 2019 года женщины в Аль-Холе искали своих мужей и сыновей по видеозаписям, сделанным в тюрьмах, — говорит Адина. — Я увидела своего сына на одном из видео и сделала скриншот. До этого пять месяцев я не знала, жив мой сын или мёртв».
Сейчас Адина вновь не знает, жив ли Нурмухамед и в какой тюрьме он содержится. Она и её родственники неоднократно обращались к правительству Кыргызстана с просьбой помочь найти её сына.
«Власти Кыргызстана отвечали нам, что не нашли его ни в одной тюрьме», — говорит Адина.
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ГОСУДАРСТВА
В Сирии также остался подросток из Кыргызстана по имени Айтбек, которого, предположительно, поместили в колонию для несовершеннолетних из Аль-Хола в возрасте всего 10 лет в 2019 году. Настоящее имя Айтбека не используется из соображений безопасности.
«Мать Айтбека и четверо его братьев и сестёр вернулись в Кыргызстан в 2023 году. Мать просила власти вернуть и её сына, ждала его, но умерла, так и не увидев его», — говорит Хамида Якубова, глава комитета родителей, старающихся вернуть своих детей из Сирии и Ирака.
Местонахождение Айтбека неизвестно. Якубова получила видеозапись, на которой якобы видно, как Айтбек и несколько других мальчиков выглядывают из окна исправительного учреждения.
Тем временем в лагере Аль-Родж мать из Кыргызстана говорит, что отчаянно пытается спасти двух своих сыновей от заключения, пока семья ожидает следующего рейса для репатриации.
Говоря на условиях анонимности по соображениям безопасности, женщина сообщила, что её старшему сыну 20 лет, а младшему, родившемуся в Сирии, — семь.
«Говорят, что детей до 18 лет [курдские военные] отправляют в тюрьму для подростков, а затем — во взрослую тюрьму, — говорит она. — Мы сами думаем, что мальчиков забирают, когда они достигают половой зрелости, чтобы мужчины и женщины не общались и не вступали в отношения. Бывают случаи, когда женщины надевают на сыновей хиджаб, чтобы защитить их. Курды по походке могут определить, девушка это или парень».
По словам женщины, она никогда не разрешает своим сыновьям выходить из палатки.
«Дети не развиваются, потому что не учатся и не получают образования. Мой старший сын взрослый уже, а ведёт себя как маленький ребёнок, — сетует она. — Они не видели жизни. Всё, что они видели, это лагеря Сирии… Хочу вернуться в Кыргызстан с сыновьями».
По данным властей Кыргызстана, по меньшей мере 850 граждан уехали в Сирию и вступили в ИГ. Десятки из них там и погибли.
В 2021 году правительство начало операцию «Мээрим» по репатриации своих граждан, большинство из них женщины и дети, и их реабилитации и реинтеграции в общество. В этом году из сирийских лагерей в Кыргызстан были доставлены 432 кыргыза, в том числе 303 ребёнка.
«Они наши граждане... и их репатриация — прямая обязанность нашего государства», — подчеркнул в комментарии для Азаттыка глава Совета безопасности Кыргызстана Марат Иманкулов.
Фарангиз Наджибулла при участии корреспондента Кыргызской редакции Азаттыка Айгерим Акылбековой
КОММЕНТАРИИ