Отношения между двумя самыми густонаселёнными странами Центральной Азии — Казахстаном и Узбекистаном, пожалуй, никогда не были лучше, чем сейчас. Это сотрудничество благоприятно скажется на Центральной Азии в целом, ведь в этом регионе столь долгое время доминировали внешние страны в ущерб подлинной интеграции.
Однако это лишь усугубило неопределённость и небезопасность жизни активистов из суверенной республики Каракалпакстан, в которой почти два года назад вспыхнули волнения и протесты. Волнения были спровоцированы предложениями правительства Шавката Мирзиёева отменить особый правовой статус этой территории и в итоге закончились кровопролитием.
Только за последние три месяца трое каракалпакских активистов были арестованы в Казахстане по запросу об экстрадиции, направленному властями Узбекистана.
Аресты последовали за освобождением из казахстанских тюрем пяти других активистов после года пребывания за решёткой. Это самый длительный срок, который согласно закону Казахстана может быть дан любому лицу, задержанному на основании запроса об экстрадиции.
И они происходят на фоне предупреждений лидеров каракалпакской диаспоры о том, что узбекско-казахская координация арестов, скорее всего, будет принимать более тонкие формы, чтобы избежать внимания международной прессы и негативной реакции общественности в Казахстане. Здесь часто отмечается, что государственный язык и национальная культура очень похожи на каракалпакские.
Но сначала — о более позитивных аспектах двустороннего сотрудничества.
«ТАНДЕМ», АДАПТИРУЮЩИЙСЯ К «НОВОЙ РЕАЛЬНОСТИ»?
Эти аспекты были продемонстрированы во время довольно скромной, но явно символической встречи узбекского лидера Шавката Мирзиёева с его казахским коллегой Касым-Жомартом Токаевым в узбекском городе Хиве, расположенном на Великом шёлковом пути, в начале этого месяца, где Токаев назвал «тандем» двух стран «жизненно важным».
Отношения между Казахстаном и Узбекистаном никогда не были самыми проблемными в Центральной Азии. Но когда у власти находились первые президенты этих стран, Нурсултан Назарбаев и Ислам Каримов, они были омрачены ощущением соперничества, восходящим к тому периоду, когда обе страны были советскими республиками.
Ещё более ограничивающим фактором в двусторонних отношениях был подход Каримова к региональной интеграции, который был, мягко говоря, осторожным.
Второй лидер Узбекистана, Шавкат Мирзиёев, сразу же дал понять, что у него другой взгляд на позицию своей страны среди соседей.
С самого начала своего правления, которое началось после смерти его предшественника в 2016 году, он налаживал испорченные отношения Узбекистана с соседями, ускорив работу по определению границ своей страны с Казахстаном, Кыргызстаном и Таджикистаном и заняв более активную позицию сотрудничества по водным вопросам с двумя последними странами.
Даже в случае с Афганистаном, о котором Каримов говорил в основном как об угрозе, администрация Мирзиёева делает акцент на экономических возможностях, а не на рисках безопасности.
Что касается отношений его страны с Казахстаном, то толчком к углублению сотрудничества стало полномасштабное вторжение России в Украину в 2022 году.
«Обе страны адаптируются к новой реальности, — пояснил Азаттыку ташкентский политолог Анвар Нозиров. — Если раньше Россия была своего рода центром коммуникаций для их торговли с Евросоюзом, то теперь из-за санкций им приходится искать новые пути. Им приходится думать, как выжить».
Вопросы торговли и транзита занимали важное место в повестке дня переговоров Токаева и Мирзиёева, состоявшихся 5 апреля в узбекском городе Хиве.
Настолько важное, что офис Токаева выделил жирным шрифтом соглашение лидеров о создании совместного предприятия между железнодорожными администрациями Казахстана и Узбекистана, которое займётся организацией грузоперевозок по маршруту Китай — Казахстан — Узбекистан, одновременно развивая и наращивая маршруты далее на юг, через Афганистан в морские порты Пакистана.
Лидеры двух стран также обсудили региональное сотрудничество в рамках встреч C5+, формата, в котором мировые лидеры встречаются одновременно со всеми пятью своими коллегами из Центральной Азии — президентами Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана.
Однако Нозиров утверждает, что, скорее всего, другие, не менее важные вопросы были просто исключены из коммюнике после встречи, «чтобы не раздражать Москву».
Здесь подразумевается обсуждение расширения доступа и логистики по Среднему коридору — перспективному мультимодальному торговому маршруту, который свяжет Китай с Европой через Казахстан в ущерб сухопутным маршрутам через Россию, — а также ожидаемых в июле военных учений в Казахстане с участием армий четырёх стран Центральной Азии и Азербайджана.
«После неудач в войне в Украине роль России как гаранта безопасности оказалась под вопросом. Страны Центральной Азии также понимают, что углубление военного сотрудничества с Россией в условиях войны может подвергнуть их санкциям», — говорит Нозиров, объясняя необычный пример регионального военного сотрудничества без участия России и Китая, о котором было объявлено накануне встречи президентов в Хиве.
ДЛЯ КАРАКАЛПАКСКИХ АКТИВИСТОВ НЕТ БЕЗОПАСНОЙ СТРАНЫ
Обсуждали ли лидеры двух стран в Хиве судьбу каракалпакских активистов, находящихся в Казахстане? Пресс-секретарь министерства иностранных дел Узбекистана не ответил на этот вопрос.
МИД Казахстана направил Азаттык в администрацию Токаева, которая к моменту публикации также не дала никакого ответа.
Однако очевидно, что ни одна из стран не является безопасным местом для каракалпаков, где они могли бы заниматься активистской деятельностью, после кровопролития, унёсшего жизнь 21 человека во время протестов, вызванных предложенными поправками к узбекской Конституции, которые понизили бы особый «суверенный» статус Каракалпакстана (территория имеет флаг и правительство, номинально автономное от Ташкента) и лишили бы его конституционного права на проведение референдума об отделении от Узбекистана.
Мирзиёев приказал отменить спорные поправки в запоздалой попытке подавить беспорядки. Тем не менее, несмотря на то что причины насилия были совершенно очевидны, именно каракалпаки поплатились за это.
В прошлом году в Узбекистане десятки гражданских были приговорены к длительным срокам тюремного заключения, и при этом были осуждены лишь три сотрудника органов внутренних дел, все — за жестокое обращение с задержанными во время беспорядков.
И репрессии продолжаются.
16 апреля венская правозащитная группа «Свобода для Евразии» сообщила, что каракалпакский блогер Шынгыс Таиров был задержан и приговорён к 15 суткам административного ареста за видео, в котором он показал вывески на территории страны, написанные на узбекском и русском языках, но без каракалпакского, как того требует закон.
Такую активность Ташкент часто терпел до июльских волнений 2022 года — в рамках относительной оттепели в отношении свободы слова при Мирзиёеве, — но правила игры, безусловно, изменились.
И это плохо для каракалпаков, проживающих в Казахстане, которые почти всегда являются обладателями узбекских паспортов из-за трудностей с выходом из узбекского гражданства.
По данным ведущей казахстанской правозащитной организации, Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности (КМБПЧ), за последние три месяца в Казахстане были арестованы по меньшей мере трое каракалпакских активистов: Акылбек Муратов в феврале, Расул Жуманиязов в марте и Ринат Утамбетов в начале апреля.
На сегодняшний день большинство активистов были арестованы по подозрению в совершении противоправных действий в отношении конституционного строя Республики Узбекистан, что является политическим преступлением.
Однако Кошкарбай Торемуратов, один из пяти каракалпаков, которые провели год в тюрьме в Казахстане после запроса об экстрадиции, поданного Узбекистаном во второй половине 2022 года, недавно заявил, что другие каракалпаки сейчас содержатся под стражей за неполитические преступления, согласно казахскому законодательству — опять же в сотрудничестве с Узбекистаном, но без шума, сопровождающего запросы об экстрадиции и обвинения, влекущие за собой длительные сроки заключения в Узбекистане.
Хотя Торемуратов признал, что пока не может подтвердить эти сообщения, он попросил международные организации расследовать очевидную тенденцию, отметив при этом, что полиция Казахстана в последнее время перестала публиковать официальную информацию об арестах.
Что касается арестов Расула Жуманиязова и Рината Утамбетова, Торемуратов рассказал Азаттыку, что, скорее всего, задержания были частью дела, связанного с интернет-кампанией, призывающей к освобождению главного обвиняемого по каракалпакскому делу Даулета Таджимуратова, юриста и журналиста, который получил 16 лет тюрьмы по обвинению в заговоре с целью захвата власти путём нарушения конституционного строя.
По словам Торемуратова, ещё один активист, стоящий за кампанией, Рахим Пирназаров, в настоящее время отбывает четырёхлетний срок под домашним арестом в Каракалпакстане.
НА СВОБОДЕ, НО НЕ В БЕЗОПАСНОСТИ
В настоящее время можно с уверенностью предположить, что любой каракалпакский активист, арестованный в Казахстане по требованию Ташкента, проведёт в тюрьме не менее года.
«Наше правительство склонно в первую очередь учитывать политическую составляющую — того, кто делает запрос, — пояснил Азаттыку адвокат КМБПЧ Денис Живаго. — В данном случае это Узбекистан, страна, с которой у нас есть ряд соглашений о сотрудничестве в правоохранительной сфере, а в последнее время и вообще много сотрудничества в целом».
Мира Риттман, старший исследователь по Центральной Азии в Human Rights Watch, сказала Азаттыку, что казахстанское законодательство не предусматривает каких-либо вариантов, не связанных с лишением свободы, для лиц, в отношении которых поступил запрос об экстрадиции.
«Это означает, что он или она может провести до 12 месяцев в заключении без суда, что является нарушением его или её права на свободу и безопасность и справедливое судебное разбирательство», — сказала она.
После ареста Муратова, известного деятеля, регулярно дававшего интервью международным СМИ, казахские власти в качестве предлога для ареста сослались на Минскую конвенцию, участниками которой являются и Астана, и Ташкент.
Но международные обязательства Казахстана в области прав человека должны превалировать над двусторонними или региональными соглашениями, говорит Риттман, призывая международные организации к усилению давления, чтобы попытаться предотвратить аресты.
На сегодняшний день ни один из каракалпакских активистов, задержанных казахской полицией, не был депортирован в Узбекистан.
Живаго говорит, что его организация предупредила активистов об опасности оставаться в Казахстане, пока уголовные дела в Узбекистане остаются открытыми.
«Мы помогли им подать прошение о предоставлении убежища. Но в реальной жизни практика показывает, что они не получат убежища или гражданства в Казахстане. Им будет безопаснее в третьих странах», — отмечает Живаго.
Этого 48-летний Торемуратов, известный лидер каракалпакской диаспоры в Алматы, ещё может добиться. Но не без труда.
Прошлой осенью Торемуратов поехал в Польшу, чтобы принять участие в конференции Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), где он подчеркнул «дискриминацию» в отношении каракалпаков со стороны узбекского государства.
Участие Муратова в этой ежегодной конференции по правам человека, по всей видимости, является частью обвинения, выдвинутого против него узбекским государством.
Но в то время как Муратов улетел обратно в Казахстан, Торемуратов отправился в Австрию, где попросил убежища, но был депортирован обратно в Польшу, где и был задержан.
Хотя сейчас он находится на свободе, он должен дважды в месяц являться в пограничные органы Польши, пока его делом занимается польское управление по делам иностранных граждан.
КОММЕНТАРИИ