В Астраханской области, согласно официальным данным, проживает 16 % казахов. В то же время 80 % погибших на войне в Украине жителей региона, о смерти которых публично объявили власти или родственники, приходится на представителей именно этой национальности. Татаро-башкирская редакция Азаттыка — «Idel.Реалии» — побеседовала с несколькими астраханцами, чтобы понять, с чем это связано и какую реакцию этот факт вызывает в местном обществе.
Эксперты и активисты не раз отмечали, что Россия отправляет на войну в Украине непропорционально много представителей этнических меньшинств. По данным издания «Медиазона», самое высокое количество погибших на войне военнослужащих приходится на национальные республики — Дагестан и Бурятию.
Схожая ситуация и в регионах без республиканского статуса — из Астраханской области на войну отправляются в основном не русские, а казахи. По нашим подсчетам, на сегодня региональные и муниципальные власти Нижнего Поволжья признали гибель 26 уроженцев региона на войне в Украине. Опираясь на имена погибших и географию мест их рождения, можно с высокой долей вероятности сказать, что 21 из них — этнические казахи.
Казахи — крупнейший народ Нижнего Поволжья после русских. Перепись 2010 года выявила в Астраханской области около 150 тысяч казахов. Таким образом, казахское население составляет 16 % от жителей региона, указавших национальность. В то же время среди признанных погибших казахи в большинстве: 21 из 26 — это 80 %, то есть диспропорция оказывается пятикратной.
Обрывочные сведения, приходившие из астраханских сёл в первые дни войны, говорят о том, что число погибших в Украине жителей региона может быть значительно выше официальных данных. При этом этнический дисбаланс заметен и в неподтвержденных случаях: сообщения о погибших появлялись в основном в чатах жителей Володарского района — единственной части Астраханской области, где казахи составляют абсолютное большинство населения.
«Idel.Реалии» побеседовали с несколькими жителями Астраханской области, чтобы понять, с чем может быть связан этот дисбаланс и что о нем думают в регионе. Имена собеседников изменены из соображений безопасности.
«ЕДИНСТВЕННЫЙ СПОСОБ ПРОКОРМИТЬ СЕМЬЮ»
— Это не новая история: казахи всегда были представлены в силовых структурах больше других астраханцев, — говорит Айсулу из Володарского района. — Если вы пройдетесь по областному центру, можно заметить, что казахскую внешность имеет чуть ли не половина полицейских — тоже куда больше доли казахов от всего населения. Та же картина и среди военных, служащих по контракту.
Она считает, что это связано с тем, что астраханские казахи традиционно расселены в сельской местности, в небольших аулах.
Из-за ксенофобии многие работодатели предпочтут нанять человека славянской внешности.
— Многие из них расположены далеко от города, не имеют постоянного транспортного сообщения с внешним миром, отделены от больших дорог одной или несколькими паромными переправами, — рассказывает она. — В таких районах высокий уровень безработицы, и, если у тебя есть какие-то амбиции, помимо сельского хозяйства, основные пути — вахтовая работа или служба в силовых структурах. Второй вариант, конечно, воспринимается как что-то более стабильное, к тому же уважаемое, статусное, поэтому молодые ребята из аулов массово идут в армию и в полицию. Зачастую для них это единственный способ прокормить свою семью.
По мнению местной жительницы, казахи выбирают службу в силовых структурах чаще русских еще и потому, что имеют меньше перспектив трудоустройства в крупных городах: из-за ксенофобии многие работодатели предпочтут нанять человека славянской внешности, автоматически считая его более компетентным и презентабельным. Это, по словам Айсулу, дополнительно сужает выбор карьеры, мотивируя астраханских казахов отправляться на службу по контракту, где национальность не играет такой роли.
«У НАС НЕТ И НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ИНТЕРЕСОВ В УКРАИНЕ»
— В контексте нынешней войны может быть еще один фактор — идеологический. Да, казахов среди астраханских военнослужащих необычно много, но явно не абсолютное большинство. Почему же мы слышим практически только об их смертях? Можно предположить, что командование намеренно посылает на передовую солдат нерусской внешности, чтобы подчеркнуть формальное оправдание нападения на Украину: «многонациональный народ Российской Федерации» борется с «фашизмом», — считает уроженец Наримановского района Адильбек.
Русские фашисты ведут захватническую войну, ведя в бой меньшинства и прикрываясь выдуманным антифашизмом.
По его мнению, это иронично. «Речь идет о борьбе многонационального народа, в котором есть и казахи, и Путин говорит: "Я лакец, еврей, мордвин, осетин", но эта борьба направлена на расширение русского мира и продвижение русских этнических интересов. Об интересах лакцев, осетин или казахов речи не идет — у нас вообще нет и не может быть интересов в Украине, мы не имеем к ней никакого отношения. Я вижу в этом грустную иронию — русские фашисты ведут захватническую войну, ведя в бой меньшинства и прикрываясь выдуманным антифашизмом. В итоге наши ребята погибают за тех, кто на самом деле их презирает и просто использует».
«НЕ ХОТИМ, ЧТОБЫ ПОГИБАЛИ НАШИ ДЕТИ»
Родственница одного из погибших на войне в Украине астраханских казахов, уроженка Камызякского района Астраханской области Руфина рассказывает, что многие жители ее села отправились воевать. Сейчас в Украине находятся еще двое родственников ее родителей.
Их мотивация, скорее, — просто поддержать своих братьев, раз уж они там оказались.
— Моя мама, бабушка и другие остающиеся в селе женщины — довольно аполитичные люди без четкой системы взглядов. Сейчас они, по сути, выступают против войны, но в своей манере: «Не хотим, чтобы наши дети погибали непонятно где и непонятно ради кого». Это не мешает им ругать Украину, смеяться над Зеленским, но в то же время они и Путина тоже ругают. Единственное, чего они действительно хотят, — чтобы всё прекратилось, а их дети вернулись домой. У мужчин немного иначе — мой дядя ходит в футболке с Z, кто-то в селе наряжает детей в эту символику, но я не считаю это прямым одобрением войны. По-моему, их мотивация, скорее, — просто поддержать своих братьев, раз уж они там оказались, — объясняет Руфина.
Она активно выступает против войны и расклеивает антивоенные листовки во дворах спальных районов Астрахани, но признаёт, что эта позиция не очень популярна даже среди ее сверстников — людей старшего школьного возраста: «Пропаганда у нас, к сожалению, работает на ура, многие верят в "спецоперацию" и презирают всех украинцев. Учительница по русскому языку рассказывала на уроке про "украинских нацистов" и ходила на митинг в честь "воссоединения" Крыма с Россией. Я не вижу большого противодействия со стороны школьников».
— С другой стороны, я познакомилась с отдельными единомышленницами, которые помогали мне с листовками. Мы делали маленькие рукописные плакаты с надписями: «Молчание — это согласие», «Нет смертям, нет войне», «Несите цветы, а не разрушения», клеили их на столбы и на доски объявлений. Правда, их быстро срывали — не знаю, дворники или просто несогласные граждане, — рассказывает астраханка.
«ПОРАЖАЕТ БЕССМЫСЛЕННОСТЬ»
Астраханец Канат считает, что жители региона постепенно теряют интерес к событиям в Украине: «Война, как и любая другая тема, не может надолго приковать внимание людей. В первый месяц я слышал в своем окружении осуждение, недовольство, замечал подавленные настроения. Сейчас все опять погрузились в свои ежедневные проблемы. Этих проблем стало больше, но люди почему-то уже не связывают это с тем, чем занимается армия по указке власти. При этом понятно, что свободы слова нет, критики власти и ее действий нет, и мы думаем, как жить с тем, что имеем на данный момент».
— Один мой коллега говорит, что во время войны осуждать свою армию нельзя, разбираться надо после, а сейчас — только поддерживать. Я этого не понимаю. Если бы это была война за свою территорию, за свои права и свободы, тогда — да, можно было бы сказать: на данный момент мы закроем глаза на какие-то преступления армии или отдельных лиц, а потом уже разберемся. Но сейчас ведь происходит совершенно противоположное — захватническая война, — констатирует Канат.
По его словам, ему «странно смотреть на посмертные награждения казахов».
— Может, из астраханских солдат гибнут не только казахи, но других я особо не запоминаю, если честно. Поражает какая-то бессмысленность: если верить риторике власти, в Украине не любят русских, но умирает за их интересы казах из Володаровки, которому, я думаю, протесты в Казахстане важнее, чем права русскоязычных жителей Одессы, — рассуждает астраханец.
«СТАТЬ БЕЛЫМ В ГЛАЗАХ БЕЛЫХ»
Любишь Российскую империю — вот тебе Христос, любишь СССР — вот красное знамя, любишь Россию — вот тебе триколор.
— Почему воюют казахи и другие нерусские россияне? Хочется сказать, что это невозможно объяснить, но на самом деле я понимаю, — говорит казахстанец Расул, переехавший в Россию для учебы в университете. — Во-первых, это люди из бедных регионов, для которых армия — способ продвинуться, стать белым в глазах белых, русским в глазах русских, присоединиться к чему-то большому и вроде как величественному. Во-вторых, есть такая удивительная особенность российской пропаганды — она берет любые имперские нарративы, которые существовали на этой территории, и фашизирует их до предела. Любишь Российскую империю — вот тебе Христос, любишь СССР — вот красное знамя, любишь Россию — вот тебе триколор. Ты тувинец, плохо говорящий по-русски? Вот тебе мнение о том, что Шойгу — это перерождение Субэдэя. Кадыровец? Вот тебе джихад. Это всё влияет на тебя, остается где-то в голове, и, когда тебя отправляют на войну, ты легко находишь моральное оправдание тому, что ты делаешь.
Расул отмечает, что ему, может быть, и «хотелось бы обвинить казахов, участвующих в войне, "выписать" их из казахов, сказать, что они все предатели».
Если к нам вторгнется Россия, мы пойдем воевать и стрелять по оккупантам.
— С точки зрения шариата они действительно предатели; все муфтии, кроме пропутинских, осудили эту войну. На Страшном суде этих солдат спросят: за что ты погиб, за Путина и его яхту? Ну так отправляйся в ад вместе с ними. Но, если честно, чисто по-человечески мне их больше жаль, чем русских парней, потому что за три года жизни в России я понял, как работает эта пропаганда, как устроено это общество в целом, какая в нем динамика межэтнических отношений. У меня у самого много вопросов к нашему правительству, много проблем с казахской и казахстанской идентичностью, но за эти два месяца я не раз обсуждал Украину с моими друзьями из Казахстана — казахами, русскими, уйгурами, дунганами, немцами, поляками, — и мы всегда сходились на том, что, если к нам вторгнется Россия, мы пойдем воевать и стрелять по оккупантам. Мы можем идеально говорить по-русски и отлично знать русскую литературу, но это наша земля, и никакой «русский мир» нам на ней не нужен, — заключает казахстанец.
