Радио Азаттык

«Понимаю, что виновата. Детей на войну забрала» История вывезенной из Сирии заключенной

Елена ВЕБЕР

15 ноября 2021 года

Восемь с половиной лет тюрьмы по обвинению в совершении четырех тяжких преступлений. К такому сроку приговорена одна из казахстанок, эвакуированных из зоны конфликта на Ближнем Востоке в рамках операции казахстанских спецслужб «Жусан». Корреспондент Азаттыка встретилась с ней в женской колонии и записала ее историю.

ЗАМУЖЕСТВО И ВЫЕЗД В СИРИЮ

Село Северное в Карагандинской области. Женская тюрьма, где отбывают сроки сотни женщин разных возрастов из разных регионов страны. Здесь находится и жительница Атырауской области 28-летняя Айгерим, приговоренная к восьми с половиной годам заключения. Почти два с половиной года она отсидела: сначала под арестом в изоляторе после возвращения из Сирии, а затем уже в колонии. В марте 2020 года суд признал Айгерим виновной по четырем статьям уголовного кодекса: «Участие в деятельности террористической группы», «Вербовка лиц в целях организации террористической деятельности», «Умышленное незаконное пересечение государственной границы» и «Участие в деятельности организации, запрещенной в связи с осуществлением экстремизма или терроризма».

Айгерим, как и некоторым другим вывезенным из Сирии казахстанцам, вменили причастность к «Исламскому государству» — радикальной организации, боевики которой удерживали под контролем в 2014 году значительные территории в Сирии и Ираке и провозгласили там никем не признанный «халифат» (в 2019 году основные силы ИГ на Ближнем Востоке были уничтожены). Сама она признала обвинения не полностью. Говорит, что у нее не было умысла пропагандировать терроризм, а в Сирию попала обманом (достоверность ее истории невозможно подтвердить через независимые истории). Но с приговором она смирилась.

Айгерим просила не называть ее фамилию — из-за опасений, что ее прошлое может сказаться на детях. Их у нее трое — в возрасте от четырех до десяти лет. К ним она сможет вернуться примерно через шесть лет.

— Я не возмущаюсь, почему меня посадили. Я понимаю, что меня посадили за то, что я виновата. Детей на войну забрала, а если б с ними что-то случилось? Это всё от незнания, и потому что слушаем кого-то в интернете или других лиц. Я это уже поняла, — говорит Айгерим.

Айгерим из полноценной семьи. В 14 лет начала читать намаз, ходить в мечеть, изучать Коран, надела хиджаб. Отец не возражал, мать была против. Окончив девять классов, поступила в училище. Подруга познакомила ее с будущим мужем. Айгерим было 16. В мечети провели обряд никах, но свадьбу делать не стали: муж не захотел. Мать была и против раннего замужества дочери, но та не слушала. После никаха муж заставил Айгерим надеть никаб и более глубоко изучать ислам. Учебу она бросила. В 18 лет родила первенца, а позже второго ребенка. Муж, по словам Айгерим, стал меняться, в семье начались ссоры.

— Оказалось, он вступил в джамаат, стал слушать других людей, голова забилась другими убеждениями. Стал говорить, что мы всё делаем неправильно, что наши родители — кафиры [неверующие] и мы должны отдельно жить. Родители заметили, что он стал совсем другим, забеспокоились, ведь я перестала даже к ним ходить. Я думала, у него это пройдет и мы сможем нормально жить. Но время шло, становилось всё хуже, все вокруг становились у него кафирами, и только в джамаате для него все были мусульманами. Уже и меня называл кафиром. А потом и вовсе пригрозил талаком [развод]. Я его уговаривала, мои родные пытались с ним поговорить, отец спрашивал: «В какую секту ты попал?» Но ничего не вышло, он вел себя ожесточенно, и мы развелись в 2014 году, когда младшему было два-три месяца. Потом предлагал вернуться, я ему сказала, что только в том случае, если он изменится. Но он стоял на своем, и я тоже. Он даже к детям не приезжал, говорил, что дети кафира тоже кафиры, — рассказывает Айгерим.

«ЗАПИШУТ В ШПИОНКИ И МОГУТ КАЗНИТЬ»

Позже Айгерим в соцсетях познакомилась с другим мужчиной. Он был не местный. По работе приезжал в Казахстан. Вскоре предложил выйти замуж, пообещав обеспеченную жизнь. Она согласилась. Совершили никах, но родителям об этом она не сказала.

Муж время от времени уезжал, говорил, что на заработки. Однажды, по словам Айгерим, он предложил поехать в Турцию, где на тот момент якобы работал. Она с детьми выехала сначала в Кыргызстан, затем в Турцию, где жила пару месяцев. Муж периодически исчезал и появлялся. Вскоре он связался с ней уже из Сирии.

— Сказал, что там хорошо, мусульманская страна, всё халяльное. Говорил, что война нас не коснется, что она идет в других районах. Я согласилась. Какое-то время мы жили на границе с Сирией, там были и другие женщины с детьми — все иностранки, все ожидали отправки в Сирию. Потом нас всех повезли. Границу мы прошли спокойно, поэтому никакой тревоги и сомнений не было. Это был 2015 год, — вспоминает Айгерим.

По приезде в Сирию женщин и детей поместили в большой дом в городе Ракка, женщин одели в черное. Их мужья присоединились к ним спустя две недели. Вернувшись, муж забрал Айгерим с детьми в город Табка, где они поселились. Вскоре она узнала, что у него есть другая семья, которую он еще до нее перевез в Сирию. На этом фоне начались ссоры.

— Стала проситься домой, чтобы он вывез меня в Турцию с детьми, а там я бы уже как-нибудь попробовала добраться до Казахстана. Он отказался, стал запугивать тем, что если узнают, что хочу покинуть Сирию и не признаю их государство, то меня запишут в шпионки и могут казнить. Мне пришлось смириться, а куда мне с детьми деваться, да еще беременной третьим? Ругались мы часто, из дома никуда не выпускал одну, читал мои СМС, контролировал все шаги и разговоры. С родителями связываться не разрешал. Они поначалу не знали, где я, начали искать. И им сказали, что, возможно, я в Сирии. Потом я уже смогла им сообщить, — говорит Айгерим.

Позже она позвала в Сирию сестру. Казахстанские спецслужбы расценили это как вербовку, сама же Айгерим утверждает, что ей «там просто было одиноко». По ее словам, она также предполагала: если сестра приедет, вдвоем будет проще выбраться. Мужу об этих мыслях она не сообщала. Сестра согласилась, муж Айгерим обещал помочь ей с приездом. Но выехать сестра не успела: ее задержали сотрудники КНБ. Когда Айгерим узнала об этом, у нее случился выкидыш.

Периодически семья Айгерим переезжала из города в город. В Дейр-эр-Зоре, где, по словам Айгерим, ее впервые застали удары с воздуха, в тот момент сильно бомбили. Раза два она оказывалась под завалами. Испугавшись за детей, они вернулись в Табку. Там она забеременела дочкой. На пятом месяце беременности она ушла от мужа, отправившись с семьей своей знакомой в другой город.

— В это время муж узнал, что я сбежала от него, начал пугать меня тем, что сообщит о моем неподчинении или расскажет о том, что я с ума сошла. Знакомым удалось его отговорить. Мы решили развестись. Там есть свой судья, пошли к нему. Мне пришлось соврать, что он бьет меня и детей. Нас развели. Потом сказали, что незамужней жить нельзя, и меня перевели в макар — общежитие для вдов, разведенных и незамужних. Там я родила, через месяц он приехал проведать, сказал, что скоро перевезет нас. Когда дочке было два с половиной месяца, мне сообщили, что он умер, попав под бомбежку. Позже я узнала, что он, оказывается, работал, вроде, как вербовщик, деньги переправлял для того, чтобы [люди] переходили из Казахстана в Турцию, — продолжает Айгерим.

Говорит, что пыталась выбраться оттуда, но обратиться было не к кому. Позже ее выдали замуж еще раз — за этнического турка. Он тоже был боевиком, как и предыдущий, но единственный, рассказывает она, кто хотел вывезти семью оттуда, потому что сам осознал, что воюет за ложные ценности.

Это был страшный период голода и бомбежек, негде было находить еду. Находили отруби, их приходилось есть

— Находил муку, пшено, вот так и выживали. Начал искать пути, подрабатывал, чтобы еще скопить денег на выезд. Я просила родителей переслать деньги для того, чтобы выбраться отсюда, но у них не было таких денег, да и побоялись они: ведь это расценивается как финансирование террористов. В 2019 году мы выехали, решили сами сдаться курдам, но не успели: на него упала бомба и убила прямо на моих глазах. Пришлось дальше выживать. Мы уже в то время жили в палатках, в окопах. Это был страшный период голода и бомбежек, негде было находить еду. Находили отруби, их приходилось есть, отчего потом у детей были понос и рвота. Я познакомилась с двумя женщинами-дагестанками, мы договорились, что пойдем сдаваться курдам. Боялись, конечно, но решили: будь что будет, оставаться было невыносимо, мы вышли, — говорит Айгерим.

ИЗ ПЛЕНА — В ТЮРЬМУ

В начале 2019 года курдские формирования установили контроль над несколькими городами, которые были в руках ИГ. Боевики «Исламского государства» отступили в населенный пункт, где Айгерим в числе других попала в плен и помещена в лагерь «аль-Холь».

— Там нам дали еду, палатку. Но из-за того, что до этого еды не было и ели отруби, дети болели, пришлось лечить. На рынок, где можно было купить что-то из продуктов, выходить не разрешалось. В лагере я встретила знакомую из Казахстана, она заняла мне немного денег. Брала в долг и у других, выходила на рынок и покупала детям молочные продукты и другое, чтобы поправить их здоровье, что-то надо было и по медицине. Для этого притворялась 14–15-летним подростком. Про старшего сына говорила, что он мой брат. А чтобы вылечить дочку, брала ее с собой, говорила, что это моя сестра, и нас выпускали. Мы лечились, делали системы. Приходилось выкручиваться, чтобы заработать денег: готовила еду и продавала тем, у кого были деньги. На заработанное отдавала долги, покупала детям одежду, продукты. Потом, скопив немного денег, купила оптом детские товары в секонд-хенде и поштучно продавала, — говорит Айгерим.

Позже ее с детьми и другими гражданами выдали властям Казахстана. В начале мая 2019 года их вывезли на родину.

— Нас в реабилитационный центр в Актау не помещали, как других, а привезли сначала в больницу, где проверили состояние здоровья, а потом увезли на допрос. Я тогда еще не знала, что меня будут судить. Родители ждут моего освобождения, воспитывают моих детей. Советуют ждать, терпеть и надеяться. Пересылают мне посылки, созваниваемся, с детьми тоже разговариваю. Но я не хочу, чтобы родители приезжали ко мне сюда, это далеко, им сейчас материально тяжело, мне стыдно просить. Они перечисляют мне деньги, я стараюсь экономить, — говорит Айгерим.

ШКОЛА В ТЮРЬМЕ И ПЛАНЫ НА БУДУЩЕЕ

На территории тюрьмы есть школа, где Айгерим окончила 10-й класс и перешла в 11-й. На свободе среднее образование она не получила.

С ней работают теологи и психологи.

— Я бы посоветовала тем, кто на воле, и кто тоже вернулся из Сирии, общаться с теологами, а не бояться их. Надо менять точку зрения. Если бы со мной тут не занимались теологи, я бы не узнала, как правильно надо, и неизвестно, что бы со мной стало, — говорит женщина.

Пока сижу, начала ценить даже воздух

В тюрьме, рассказывает Айгерим, стала много читать, тут есть большая библиотека. Сейчас дочитывает книгу Роберта Кийосаки «Богатый папа, бедный папа» — она о саморазвитии и финансовой грамотности. Названия понравившихся книг и фильмов, которые доступны, записывает в блокнот, чтобы после освобождения прочитать и посмотреть их заново. Раньше вела дневник, где фиксировала каждый свой шаг, но, оказавшись в тюрьме, перестала делать это регулярно. Чтобы не падать духом, иногда записывает мысли и планы.

— Я тут не одна такая осуждённая. Стараюсь ни с кем не ругаться, терплю. Если злюсь, то себе говорю: успокойся, тебя дома дети ждут. К каждому свой подход: кому-то резко или грубо надо говорить, кому-то нет, тут уже психологом становишься. Уже знаешь, с кем и как вести себя, даже с администрацией. Я много чего поняла, осознала за это время. Пока сижу, начала ценить даже воздух, буду теперь слушать родителей, — утверждает она.

После времени, проведенного в местах боевых действий в условиях голода и холода у Айгерим проблемы с почками и седалищным нервом, диагностирована анемия. Когда начинаются холода, болит нога.

Но она настроена оптимистично. После освобождения планирует освоить профессию массажиста, научиться ставить инъекции, чтобы работать медсестрой на дому, заняться изучением языков. Говорит, что на воле намерена много работать, растить детей и помогать родителям. До освобождения ей осталось около шести лет.

Иллюстрации — Shapalaque

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

«Мы просто шли за мужьями». Возвращенные из Сирии и их истории

Сабинелла и Айдана вернулись в Казахстан около двух лет назад. Их вывезли в рамках операции казахстанских спецслужб «Жусан» по репатриации граждан с Ближнего Востока. Обе говорят, что в зону боевых действий их с детьми увезли мужья. Мужчины влились в ряды боевиков «Исламского государства» и были убиты. Женщины остались спасать детей посреди кровопролития.

Дети, «вернувшиеся с войны». Как помогают вывезенным из Сирии и Ирака

В Казахстан в общей сложности вывезли более 400 детей, чьи родители, граждане страны, однажды присоединились к экстремистам в Сирии и Ираке. Психолог Сауле Муканова рассказывает о том, как их, родившихся или проживших годы в условиях войны, возвращают к «нормальной жизни».