КАЗАХСТАН: «НЕ БИТЬ ПО РУКАМ ФЕРМЕРОВ И ПОМОЧЬ ПЕРЕТЕРПЕТЬ НУЖДАЮЩИМСЯ»
Для роста цен есть ряд объективных и субъективных причин, говорит глава Союза картофелеводов и овощеводов Казахстана Кайрат Бисетаев.
— К этому мы шли долго, игнорируя товаропроводящие пути, не создавая целостную прозрачную систему, и вот это всё сейчас «стрельнуло».
Среди объективных причин эксперт отмечает то, что казахстанцы в период май — июнь и в первую половину июля, как правило, потребляют картофель и морковь, которые выращивают на юге страны, и импортные — завозимые из Кыргызстана и Узбекистана.
— Но Узбекистан закрыл внутренний рынок на экспорт картофеля, потому что в прошлом сезоне у них были самые высокие цены на картофель по СНГ. Как следствие, у нас образовался дефицит. Зимой у них сложился дефицит, так как страна не смогла собрать себе нужный урожай и не смогла получить определенный объем из России. И вот этот ажиотаж до сих пор не спадает. Поэтому ограничения со стороны Узбекистана тоже можно понять. Хотя нужно отметить, что оттуда каким-то образом просачиваются овощи, в том числе и картофель, — рассказал Кайрат Бисетаев.
Вторая объективная причина, по мнению главы союза, в том, что на юге Казахстана, где выращивают ранний картофель и другие овощи, в марте случился аномальный холод. Поля покрылись снегом.
— Сейчас есть случаи, когда, понимая, что ситуация такая «горячая», многие фермеры стараются чуть раньше выкопать этот картофель, а он не готов, кожура очень тонкая и не может выдерживать большие расстояния для перевозки. И есть факты, когда большая доля картофеля просто течет. Это тоже влияет на цену и ложится на себестоимость. То есть при перевозке такого картофеля, скажем с юга в Нур-Султан, будет много отходов, — говорит Кайрат Бисетаев.
Не исключает Бисетаев и спекулятивных действий. Утверждая, что почти во всех крупных городах Казахстана есть оптовые рынки, на которых цены существенно дешевле, чем в рознице.
— Представьте, что на юге на поле у фермера картофель стоит 175 тенге плюс логистика, выходит 200 тенге. Затем он приходит в столицу и продает по 250–280 тенге на оптовых рынках. Но в этом же городе в розницу этот товар становится еще на 200–250 тенге дороже. С одной стороны, есть фермер, который тратил время, силы и средства на выращивание, с другой — есть те, кто довез картофель до розничного магазина, и цена его вырастает почти в два-три раза. Здесь явно что-то не так в товаропроводящих путях города. С этим нужно разбираться местным исполнительным органам, — считает он.
По словам эксперта, сейчас власти должны дать возможность предпринимателям продать весь выращенный объем, не ограничивать их и не пытаться регулировать их цены.
— Сам рынок будет диктовать снижение цены. Просто нужно набраться сил и терпения на полмесяца. А правительству я бы рекомендовал в эти дни оказать материальную, финансовую помощь социально уязвимым слоям населения. Насколько мне известно, в Казахстане примерно 1,2 миллиона человек, которые на самом деле не могут позволить себе покупать картофель по 450 тенге за килограмм. Это правда очень дорого для них, и им нужно помочь перетерпеть.
«СТАБФОНДЫ НЕ РАБОТАЮТ, ЭКСПОРТ НЕ ВЛИЯЕТ»
— Есть две ошибки, о которых говорят сегодня чиновники, — рассказал Кайрат Бисетаев. — Первое, говорят, что зря мы разрешили экспортировать зимой лишний картофель. Мол, если бы мы придержали экспорт, сейчас бы не было этой проблемы. Это ошибка, поскольку тот картофель, который продавался зимой, никакого отношения к маю и тем более к июню не имеет. Он бы не сохранился до этих пор и был бы просто выброшен. По технологии и стандартам он должен храниться максимум семь-восемь месяцев. Так вот, восьмой месяц заканчивается в апреле. То есть зимний экспорт никак не влияет на сегодняшнюю ситуацию, — считает он.
Во-вторых, стабилизационные фонды (созданы властями Казахстана при акиматах для обеспечения продовольственной безопасности), призванные регулировать цены в феврале, марте, апреле, со слов Бисетаева, закупают, опять же, осенний картофель.
Что касается моркови, то она, по данным эксперта, в основном выращивается на севере страны и чуть меньше ее половины традиционно рассчитана на российские рынки — Восточную и Западную Сибирь.
— Так было всегда и много лет. Когда в прошлом году в марте из-за пандемии закрыли границы, наши не смогли экспортировать в Россию. И за те две недели, пока мы открывали это рынок вновь, наши российские партнеры поехали за Волгу и у себя в России закупили дорогую морковь, понимая, что есть определенные риски при торговле с Казахстаном. Мы потеряли тогда достаточно большой рынок, и фермеры вынуждены были эту морковь выбросить. То же самое было с капустой. Многие фермеры сократили объем выращиваемой моркови, понимая, что такие вещи могут повториться. Пандемия продолжается, ограничения продолжаются, и риск по-прежнему существует, — полагает Бисетаев.
И всё же глава Союза картофелеводов и овощеводов Казахстана делает оптимистические прогнозы, если государство не будет ограничивать бизнес.
— Где-то через неделю, через десять дней цена начнёт падать, серьёзно будет падать. В начале-середине июля придёт наш ранний картофель с северных областей. Сейчас важно не наломать дров, отбив желание мелким фермерам на юге нашей страны дальше выращивать картофель. Они раньше не так много сажали, но вот второй год перебои с картофелем из Узбекистана идут, и наш мелкий бизнес на юге Казахстана решил воспользоваться этим и попробовать у себя посадить ранний картофель. И у них что-то получается. И сейчас не надо бить их по рукам, надо дать почувствовать вкус вот этого бизнеса, заработать какие-то первые деньги для того, чтобы они этим бизнесом серьезно занялись. Если это произойдет, то через несколько лет мы можем полностью, по крайней мере у нас есть все шансы, не зависеть от импорта даже в межсезонье. То есть май, июнь мы сможем закрывать, — заключил Кайрат Бисетаев.
КЫРГЫЗСТАН: «ЦЕНЫ НА КАРТОФЕЛЬ И МОРКОВЬ ВЫРОСЛИ ИЗ-ЗА ПАДЕНИЯ КУРСА СОМА К ДОЛЛАРУ»
В Кыргызстане цены на картофель и морковь выросли из-за падения курса сома к доллару, считает бывший заместитель министра экономики Кыргызстана Эльдар Абакиров. По его данным, инфляция на сегодня составляет более 20 процентов. Плюс сокращение поставок из России.
— Кыргызстан в среднем ежегодно потребляет 600 тысяч тонн картофеля, а урожай мы меньше миллиона тонн никогда не получали. До двух миллионов тонн бывало. Морковь мы тоже для себя с избытком засевали. Буквально за месяц до повышения цен я видел в Токмоке морковь в продаже по одному-два сома за килограмм, грубо говоря, на корм животным. А уже через месяц она подорожала в десять раз, — приводит пример Эльдар Абакиров.
По мнению экс-замминистра, нынешнее подорожание сезонных овощей для кыргызстанцев «очень ощутимо».
— Если раньше за 100 сомов можно было купить пять килограммов моркови или картофеля, то сейчас на эту сумму можно купить только один-полтора килограмма максимум. Картофель является заменителем основного питания, хлеба, риса и так далее, — соответственно, большая часть населения сейчас реально находится в очень трудном положении. Зарплаты ни у кого особо не выросли ни в государственном, ни в частном секторе, — говорит он.
Власти страны, с его слов, сейчас в первую очередь должны объяснить народу, сколько в стране есть посевов моркови и картофеля, каков их период созревания, и проанализировать рынки сбыта.
— То есть нужно дать какой-то посыл населению и крестьянам, будут ли дальше расти цены, стоит ли сейчас создавать новые посевы или в этом нет смысла, так как поступит новый урожай и продавать фермерам по хорошей цене будет некуда, — резюмировал Абакиров.
УЗБЕКИСТАН: «БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ ВЛАСТЕЙ НЕЛЬЗЯ САЖАТЬ ЛУК, КАРТОФЕЛЬ И МОРКОВЬ»
Сезонное повышение цен существует издавна, но обычно цены росли на 10–15 процентов, вспоминает кандидат экономических наук Сапарбай Жубаев. Он уверен, что нынешнее подорожание картофеля в два, а моркови в три раза связано «с дефицитом, на который повлиял экспорт, когда овощи продавать за рубеж было выгоднее».
— Никто этого не запрещает. Ограничивать экспорт неправильно, и это противоречит условиям ВТО и ущемляет права производителей. Как это, например, произошло с ограничением на вывоз мяса из Казахстана в Узбекистан, — говорит эксперт.
В советское время, вспоминает ученый, во время нехватки продовольствия тоже практиковался импорт. Мол, когда ощущалась нехватка, пшеницу завозили даже из Аргентины.
— Это отчасти было выгодно поставщикам из-за больших комиссионных. Так и сейчас для нечистых на руку людей выгодно импортировать, чем развивать внутреннее производство. В Узбекистане госуправление экономикой напоминает времена СССР. Власти жестко контролируют сельхозпроизводство, отдавая предпочтение в основном хлопку и пшенице. Без разрешения сажать лук, картофель, морковь на посевных полях не положено. Только после сбора урожая хлопка и хлеба сажают овощи, которые спеют только в августе-сентябре. Поэтому в самом Узбекистане тоже ощущается нехватка. Узбекистанцы, с которыми я общался, говорят, что таких высоких цен на морковь и картофель никогда не было, хотя они там чуть дешевле, чем в Казахстане, — рассказал Сапарбай Жубаев.
Он приводит в пример времена президента Ислама Каримова, когда существовало министерство внешнеэкономических связей, контролировавшее весь экспорт, и являлось, по мнению Жубаева, «очагом коррупции».
— У населения закупалось по дешевке и экспортировалось задорого. Гражданам самостоятельно запрещалось экспортировать продукцию. После прихода Шавката Мирзиёева такая практика применяется не так широко. Но ограничения на экспорт ради поддержания внутреннего рынка практикуются, — говорит он.
Поэтому Казахстану, по мнению Жубаева, надеяться на Узбекистан в плане поставок оттуда картофеля и моркови не стоит.
— Этих овощей в Казахстане производится больше, и Узбекистан, наоборот, закупает их у Казахстана, так же как, к примеру, мясную продукцию и растительное масло. К сожалению, Узбекистан импортирует 80 процентов продуктов питания. В Казахстане, кажется, этот показатель равняется 30–40 процентам. Но ранние ягоды и фрукты, как например клубника, малина, черешня, яблоки, груши, абрикос и так далее, Казахстан покупает у Узбекистана. Но в этом году из-за весенних заморозков, то есть по объективным причинам, и этой продукции мало, — полагает собеседник.
«ГОСУПРАВЛЕНИЕ ЭКОНОМИКОЙ» И «КОРРУПЦИОННЫЕ РИСКИ»
Сапарбай Жубаев, анализируя рост цен в Казахстане, возлагает надежды на стабфонды при акиматах.
— На них выделяются существенные средства из госбюджета. Если страна хочет обеспечить внутренний рынок, нужно в межсезонье, когда овощи дешевле, пополнить фонды необходимой продукцией. Если бы местные исполнительные органы оптом закупили по разумной цене тот же картофель и морковь напрямую у производителей, то нынешней ситуации не было бы. То есть нужно было закупить, например, тот же картофель по 100 тенге у фермеров, затем в межсезонье реализовать в магазины по 150, а населению с учетом интереса продавцов реализовать по 200 тенге, и все участники рынка были бы довольны. Бюджет государства тоже пополнился бы, чтобы повторить данный механизм в следующем году. Но у меня есть сомнения, что некоторые предприимчивые люди предпочитают вместо такой схемы ради выгоды распродавать заготовленный для кризисных ситуаций государственный картофель, например, крупным торговым домам, которые затем продают его втридорога населению. Это коррупция, — комментирует экономист.
Среди существенных субъективных причин роста цен в Казахстане Жубаев отмечает увеличение массы денег в обороте.
— Это порождает высокий спрос и влияет на рост цен. Два-три процента казахстанцев (по официальным данным на конец мая 2021 года, около 300 тысяч человек) сняли со своих пенсионных счетов более 1,3 триллиона тенге. Это большая сумма для экономики Казахстана. Люди начали покупать недвижимость и другое, — соответственно, у тех, кто продавал, появились на руках деньги. Если всего по стране в обороте в конце 2020 года в обороте масса денег равнялась 24 триллионам тенге, то на июнь этот показатель превысил 27,5–28 триллиона. Произошел денежный мультипликативный эффект. Этот процесс должен был регулировать Нацбанк, — приводит статистику эксперт.
Сапарбай Жубаев считает, что в первую очередь правительству необходимо принять меры по уменьшению массы денег в обороте. Во-вторых, наладить эффективную работу стабфондов. И в-третьих, сократить число квазигосударственных предприятий, которые на сегодня, по его данным, обеспечивают 55 процентов ВВП страны, на 10–15 процентов.
— Тот факт, что половиной экономики руководит государство, говорит о коррупционных рисках и невозможности в дальнейшем эффективно реагировать на рост цен, — заключил экономист.
КОММЕНТАРИИ