20 августа стало известно, что еще две станции международной системы мониторинга Организации Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ОДВЗЯИ) в России перестали выходить на связь. Речь идет о станциях в чукотском городе Билибино и алтайском селе Залесово, сообщают СМИ со ссылкой на исполнительного секретаря ОДВЗЯИ Лассина Зербо. До этого перестали передавать данные в единый центр в Вене станции в Дубне и Кировске – ближайшие к месту радиационной аварии на военном полигоне возле поселка Нёнокса под Северодвинском, которая произошла 8 августа. Днем 20 августа контакт со станциями на Алтае и Чукотке был восстановлен, еще две станции до сих пор молчат.
В интервью изданию Wall Street Journal Зербо рассказал, что российские чиновники объяснили отсутствие доступа к данным станций проблемами с сетью и связью.
Тем не менее многие эксперты подозревают, что отключение сразу же нескольких станций мониторинга вскоре после аварии в Нёноксе – не совпадение. Лассина Зербо в своем Twitter'е опубликовал видеоролик, демонстрирующий теоретическое распространение радиоактивного облака, которое могло возникнуть в результате взрыва. Судя по видео, радиоактивные частицы могли достичь территории Казахстана. 20 августа государственное предприятие «Казгидромет» министерства энергетики, занимающееся в том числе мониторингом радиационного загрязнения, сообщило, что его данные с 8 по 19 августа показывают, что радиационный гамма-фон в граничащих с Россией шести областях Казахстана был в норме.
Приглашенный научный сотрудник Института исследования проблем мира и безопасности при Гамбургском университете Дмитрий Стефанович объяснил Русской редакции Азаттыка – Радио Свобода, что система мониторинга ядерных испытаний главным образом предназначена для обнаружения ядерных взрывов. «Когда Северная Корея что-то взрывала, эта система работала и выдавала данные, которые подтверждали мощность, ядерную природу взрывов и тому подобное. То есть это международная система, которая позволяет точно знать, произошел или не произошел где-то ядерный взрыв. При этом разные станции измеряют разные параметры. Всего в России есть 32 объекта, включающих в себя сейсмические, ультразвуковые и радионуклидные станции. Также в России есть радионуклидная лаборатория, и есть Национальный центр данных в Дубне», – рассказал Стефанович.
Сами станции не отключались, они просто перестали передавать данные в единый международный центр.
Эксперт подчеркнул, что все четыре станции, с которыми в последние дни возникли проблемы, – радионуклидные, то есть производят замер и анализ атмосферного воздуха на наличие различных радиоактивных изотопов. Судя по всему, сами станции не отключались, они просто перестали передавать данные в единый международный центр – при нормальной работе это происходит один раз в сутки. «Возможно, данные поступили в российский центр и были записаны (действительно, Зербо заявил, что ранее записанные станциями на Чукотке и Алтае данные наблюдений теперь поступают в штаб-квартиру организации. – Ред.). Это неизвестно. Возможно, в настоящий момент там действительно произошел какой-то сбой. Либо сейчас [российские ответственные лица] пытаются посмотреть на эти данные – что они могли зарегистрировать, что не могли», – предполагает Стефанович.
Имело ли смысл задерживать передачу наблюдений международных мониторинговых станций с целью скрыть последствия аварии? Взрыв произошел относительно недалеко от границ Норвегии и Финляндии, к тому же за радиационной обстановкой следят и российские системы – как минимум Гидрометцентр. Стефанович обращает внимание, что, по данным учитывающей движение воздушных потоков модели, предложенной ОДВЗЯИ, большая часть облака радионуклидов должна была остаться на территории России. Эксперт также отмечает, что датчики станций мониторинга более чувствительные, чем у большинства гражданских систем. Более того, они изначально ориентированы на поиск продуктов ядерных реакций, тогда как у Гидромета такой задачи нет. Тем не менее Стефанович убежден, что значительный, представляющий опасность выброс радиации – «это не такая вещь, которую легко скрыть, просто отключив несколько станций международной мониторинговой системы. Единственное, чем они отличаются от всего остального мониторинга, – они публикуют конкретный состав радионуклидов, которые выбрасываются. И возможно, это могло бы дать дополнительные данные о том, что именно произошло в Нёноксе».
Такую информацию официально запросил у российских властей Greenpeace. Как рассказал Радио Свобода руководитель проектов энергетического отдела Greenpeace в России Рашид Алимов, ответ на запрос получен не был.
В Архангельской области люди начали скупать йод в аптеках.
– По российскому законодательству, информация, которая касается здоровья людей и состояния окружающей среды, не может быть засекречена. Еще 8-го числа, когда случился инцидент, мы обратились в Роспотребнадзор и Росгидромет, но до сих пор подробных ответов не получили. Понятно, что сегодня мало кого может убедить общий ответ о том, что всё безопасно. С самого начало Минобороны говорило, что никаких вредных веществ в окружающую среду не попало. Но если радиационный фон в Северодвинске тогда вырос примерно в 20 раз, то значит, все-таки какой-то выброс в окружающую среду был. Вопрос в том, какие радионуклиды были выброшены. Мы знаем, что в Архангельской области люди начали скупать йод в аптеках, но эта мера может быть эффективна, только если был выброшен короткоживущий диоксидный йод. Если там выброшены какие-то другие радионуклиды, то эта мера в общем бессмысленна. Именно поэтому должна сообщаться информация, какие изотопы были выброшены, – считает Алимов.
Для них бомбы и ракеты куда дороже людей.
Данных о том, какие именно радионуклиды попали в окружающую среду по итогам неудачных испытаний в Нёноксе, до сих пор нет – их не зафиксировала ни одна из публичных наблюдательных систем ни в России, ни в других странах. Мониторинг Гидрометцентра Северодвинска обнаружил лишь кратковременное повышение гамма-фона неизвестной природы – это не дает никакой информации о конкретной природе происшествия. Состав попавших в атмосферу изотопов мог бы указать на характер ядерного устройства, пострадавшего в результате взрыва. Росатом заявил, что это был «изотопный источник питания» – этот термин может означать и компактный ядерный реактор, и РИТЭГ, «вечную батарейку», вырабатывающую электроэнергию на основе радиоактивного распада, но без цепной реакции.
ЧП под Северодвинском. Версии чиновников и журналистов:
Эксперты выдвигают несколько версий о том, что именно могли испытывать на полигоне под Северодвинском. Большинство склоняется к тому, что это была крылатая ракета «Буревестник» с ядерной энергетической установкой – такую же гипотезу выдвинул в Twitter'е президент США Дональд Трамп. Среди других предположений – гиперзвуковая ракета «Циркон», подводный бот «Посейдон» или донная ракетная установка «Скиф» (последняя запрещена международными договорами, но о ее испытаниях сообщала газета «Известия»). Впрочем, ни одна из этих версий не может убедительно объяснить необходимость испытания «изотопного источника питания» и характер радиационной аварии.
19 августа Центральная служба новостей Радио Свободная Европа / Радио Свобода обратила внимание на видео, опубликованное вильнюсским информационным агентством Newsader со ссылкой на Sotnik-TV. На видео, предположительно, снята встреча военнослужащего с жителями села Нёнокса.
«8 августа люди вышли на понтон, и под понтоном всё взорвалось. Понтон подбросило, и от находящихся на нем предметов они получили несовместимые с жизнью повреждения. Это работники Росатома. Их увезли в специализированную больницу Росатома. Кто вам сказал, что испытания были только 8 августа? Испытания были задолго до этого», – говорит герой ролика. Военнослужащий рассказывает, что испытывался ракетный двигатель, который «питается ядерными изотопами», и рекомендует не приближаться к предметам, выброшенным за последние дни на берег. Радио Свобода не удалось независимо верифицировать подлинность видеоролика, но опрошенные эксперты соглашаются, что оно выглядит правдоподобно. Пишущий на военные темы блогер e_maksimov высказал предположение, что военный на видео – начальник в/ч 09703 (45-й ГЦМП) капитан первого ранга Владимир Игоревич Босый.
«Босый» в ходе общения с жителями Нёноксы настаивает, что в настоящее время угрозы для жизни и здоровья людей нет – если не приближаться к побережью. Об этом же сказал в преддверии переговоров с президентом Франции Эммануэлем Макроном Владимир Путин. Отвечая на вопрос французской журналистки, он заявил: «Если вы имеете в виду инцидент в Северодвинске, то никакой угрозы там нет, никакого повышения [радиационного] фона там тоже не существует. Туда были направлены эксперты, в том числе независимые, которые контролируют ситуацию. Я получаю доклады от наших экспертов – военных и гражданских. Мы серьезных изменений там не видим, но превентивные меры принимаются, чтобы не было никаких неожиданностей».
Я бы назвал версию об отключении с целью скрыть данные о взрыве – основной.
Несмотря на заверения официальных лиц, отсутствие детальной информации об инциденте и попавших в окружающую среду радиоактивных изотопах, а также внезапное отключение международных мониториновых станций вызывает у экспертов тревогу. «Учитывая, что в основном власти в России занимаются только тем, что скрывают информацию, – я бы назвал версию об отключении с целью скрыть данные о взрыве основной, – говорит эколог, главный редактор проекта anti-atom.ru Владимир Сливяк. – Минобороны и Росатом должны наконец сказать, каков состав выброса и сколько радиации вышло в окружающую среду. Без этого невозможно определить, какая территория могла подвергнуться загрязнению и насколько велика опасность для тех людей, которые оказались на пути прохождения радиоактивного облака 8 августа – как в Северодвинске, так и в других населенных пунктах в регионе». Сливяк считает, что информация не публикуется по «старой советской традиции». «Страной управляют представители советских спецслужб, у них не может быть другого отношения, для них бомбы и ракеты куда дороже людей», – заявил эколог.
Судя по всему, российские власти не торопятся делиться информацией даже в рамках существующих международных договоров. Так, замглавы российского МИДа Сергей Рябков во вторник заявил, что передача данных со станций национального сегмента международной системы мониторинга ядерных испытаний является «добровольной». Впрочем, Дмитрий Стефанович отмечает, что и расследование радиационных инцидентов, не являющихся ядерными взрывами, не относится к компетенции ОДВЗЯИ. «То, что они начали выкладывать данные, касающиеся инцидента в Нёноксе, выглядит не совсем корректно», – считает эксперт.
Материал Любови Чижовой, корреспондента Русской редакции Азаттыка – Радио Свобода.
КОММЕНТАРИИ