ТУРАН МУХАМЕДХАНКЫЗЫ
Родственники 43-летней Туран Мухамедханкызы говорят, что последний год она находится под домашним арестом в Китае. По словам ее матери – Орал Жанабилкызы, муж и сын Туран живут в Казахстане. Туран выехала в Китай год назад, чтобы продать оставшееся там имущество. С тех пор не может вернуться в Казахстан.
– На руках моей дочери был китайский паспорт. У нее отобрали документы сразу после того, как она пересекла границу. Потом она восемь месяцев провела в заточении в «центре политического перевоспитания» в уезде Барколь округа Кумыл. Сейчас она дома [в Синьцзяне]. С ней проживает представитель китайской национальности. Она днем и ночью под наблюдением. Не может нормально с нами поговорить, – говорит Орал Жанабилкызы.
По словам женщины, проверке подвергаются даже те, кто приходит навестить ее дочь.
Родственники Туран Мухамедханкызы рассказывают, что в начале 2017 года ее принудительно поместили в «лагерь политического перевоспитания» в Синьцзяне, где обучали «политической грамотности».
Пекин пока не предоставляет международным организациям и СМИ официальной информации о заключенных, привлеченных к такому наказанию. Китайские власти, прежде отрицавшие массовые задержания тысяч этнических уйгуров, казахов и других меньшинств, в прошлом году признали существование «лагерей». В министерстве иностранных дел Казахстана несколько раз заявляли, что прилагают все усилия для возвращения этнических казахов из Китая, получивших гражданство Казахстана или вид на жительство в стране. Однако на официальные запросы Азаттыка не ответили ни в посольстве Китая в Астане, ни в консульстве в Алматы.
САНИЯ САУЫТХАНКЫЗЫ
57-летняя мать Маргулана Байтурагана, Сания Сауытханкызы, на протяжении полутора лет находится под домашним арестом в Синьцзяне. По его словам, он выслал матери от имени живущих в Казахстане родственников миграционное приглашение. Она живет в уезде Тогызтарау Или-Казахского автономного округа. Брат и отец Маргулана – граждане Казахстана.
– В марте 2018 года я обратился в министерство иностранных дел с заявлением о содействии в возвращении в Казахстан моей матери. Спустя неделю мне позвонили из Китая и сообщили, что «мать приедет после оформления паспорта». Но пока никаких результатов нет, – говорит Маргулан.
САУЛЕ И МУХТАР
В интервью Азаттыку Женис Заркан ранее рассказывал о своей жене, которая «вышла из "лагеря политического перевоспитания" парализованной». Он говорит, что его супруга до сих пор не встает с постели и находится под постоянным наблюдением представителей местных властей.
«Жену парализовало в "лагере" в Синьцзяне» (21 декабря 2019 года):
– Недавно моя жена лечилась в Урумчи, была там 17 дней. Вместе с ней поехали пять представителей китайской национальности. Их расходы на проезд, питание и ночлег оплатил мой сын. Они написали объяснительную и побывали в нескольких учреждениях, чтобы поставить печати на разрешительные документы для поездки в больницу, – говорит он.
По словам Жениса, под строгим наблюдением находится не только его жена, но и сын Мухтар. Они живут в уезде Шингил Алтайского округа в Китае. Расстояние между Шингилом и административным центром Синьцзян-Уйгурского автономного района городом Урумчи – около 500 километров.
«ДВА ВИДА ДОМАШНЕГО АРЕСТА»
Назгуль Мурат, бывшая узница «лагеря политического перевоспитания» в Китае, рассказала Азаттыку, что провела два месяца под домашним арестом после восьми месяцев заключения в «лагере».
– Документы отбирают. Представитель местной полиции ежедневно приходит домой и проверяет. Если тебе в обязательном порядке нужно поехать в какое-либо место, надо писать объяснительную и получить письменное разрешение с пятью разными печатями, – говорит она.
Активист Кыдырали Оразулы, который часто поднимает вопросы притеснения казахов в Китае, говорит о двух видах домашнего ареста.
– Первый применяется к лицам, вышедшим из «лагерей политического перевоспитания». Данные их паспортов вносят в специальный список. Они не могут выехать за пределы села, в котором проживают, лишаются доступа в крупные торговые центры и административные здания. Потому что перед такими заведениями и при выезде из сёл и городов установлены специальные сканеры. Проезд разрешается лишь после сканирования паспорта. Лицам, занесенным в специальный список, выезд не разрешен. Можно сказать, что таким образом на паспорте ставят крест. Вместе с тем представители местной полиции постоянно находятся рядом, – говорит активист.
По словам Кыдырали Оразулы, второй вид домашнего ареста – наблюдение со стороны. Китайская полиция контролирует передвижения таких людей и не дает им разрешения на выезд за пределы населенного пункта.
Кыдырали Оразулы со ссылкой на отдельные источники говорит, что люди после выхода из «лагеря» подвергаются жесткому контролю и «рядом с ними на протяжении двух-трех месяцев находятся представители полиции».
Первые сообщения о «лагерях политического перевоспитания» в Синьцзяне начали поступать в апреле 2017 года. Этнические казахи и уйгуры сообщали о задержаниях родственников и отсутствии возможности связаться с ними. Затем проблемы притеснения меньшинств в Китае стали поднимать международные организации и страны Запада, которые подвергли критике действия властей Пекина.
В ООН заявили, что в «центрах политического перевоспитания» принудительно удерживают около миллиона человек. Международные организации и страны Запада обратились к Пекину с просьбой дать разрешение их представителям посетить Синьцзян. 7 января в министерстве иностранных дел Китая сообщили, что представителям ООН дадут разрешение на въезд на условиях Пекина.
Китайские власти поначалу отрицали существование таких центров. В прошлом году Пекин заявил, что учреждения действуют в рамках мер, принимаемых против экстремизма. Китайские власти утверждают, что находящиеся в таких «центрах» осваивают китайский язык и получают профессии.
В конце 2018 года дипломаты из 12 стран, в том числе Казахстана, по приглашению китайских властей побывали в Синьцзяне, где им показали «лагеря политического перевоспитания». Дипломаты после посещения «лагерей» дали положительную оценку условиям в этих учреждениях.
«Здесь комфортно и хорошо». Вояж 12 дипломатов в Синьцзян:
В министерстве иностранных дел Казахстана сообщили, что в 2018 году разрешение на выезд в Казахстан получили 2500 человек и еще 2000 этнических казахов – на выход из гражданства Китая.
КОММЕНТАРИИ